В третье воскресенье июня в России отмечается День медицинского работника. В этом году поздравления принимали и сотрудники самого нового на данный момент и необычного стационарного отделения Коврова – отделения паллиативной помощи. Оно принимает пациентов, в отношении которых все остальные врачи исчерпали свои возможности.
Отделение открылось в августе прошлого года на первом этаже второй городской больницы. По федеральной программе и за счет собственных средств медучреждения здесь сделали ремонт, оборудовали реанимационной и поддерживающей аппаратурой, оснастили палаты санузлами и душевыми, функциональной мебелью и противопролежневыми матрасами.
Смогли полностью укомплектовать штат: заведующий, два врача-совместителя, старшая медсестра, медсестра процедурного кабинета и семь медсестер постовых, сестра-хозяйка, три младшие медсестры и две санитарки. Персонал собрали по крупицам из хирургии, реанимации, травматологии и других стационарных отделений разных больниц.
Отделение не окутывает безысходностью «могильной ямы». Здесь светло, тепло и очень чисто. Атмосфера нейтральной полосы. Откуда можно сделать шаг как назад, в жизнь земную, так и вперед – в жизнь вечную. Об этом мы побеседовали с Игорем Кустовым, который возглавил стационарную паллиативную помощь в Коврове после 28 лет работы в отделении реанимации центральной городской больницы.
— Игорь Алексеевич, сколько коек в отделении и сколько из них сейчас заняты?
— Двадцать, заняты все. Мы уже к октябрю вышли на стопроцентную заполняемость отделения, и она практически всегда такая.
— Как долго пациент у вас может пребывать?
— Принимаем минимум на 28 дней. Если требуется продолжить лечение и есть свободное место, то можно находиться сколь угодно долго.
— 20 коек на весь город достаточно? Может быть, у вас очередь на госпитализацию?
— Нет, ждать долго не нужно. Обычно вопрос с плановой госпитализацией решается не дольше месяца. Вот сегодня, например, приходила женщина, которая через две недели ложится на операцию. Договорились принять ее сестру, у которой есть проявления деменции, а требуется регулярно колоть инсулин. Ясно, что сама пациентка может забыть, поэтому у нас будет надежнее.
— Это очень интересный поворот темы, потому что устойчивая ассоциация с паллиативным отделением — это последняя станция перед вечностью: если ты туда попал, дни твои сочтены, и это безальтернативно. А слушая вас, понимаю, что это не так.
— Отделение рассчитано прежде всего на продление жизни паллиативных пациентов. Это люди с неизлечимыми заболеваниями, но не обязательно умирающие. То есть они могут жить и месяц, и три, и полгода, и несколько лет. Да, чаще всего к нам привозят онкобольных в тяжелом состоянии, когда им уже отказывают в химиотерапии и оперативных вмешательствах, когда они перестают есть, когда сильный болевой синдром требует вызывать скорую чуть ли не каждый день, а ни в какую больницу их не возьмут. Такие пациенты, конечно, уходят. Но не надо думать, что отсюда выписываются исключительном в одном направлении. Мы не хоспис, где есть только надзор и уход. Мы еще и лечим. Свежий пример: у нас лежала пожилая женщина с деменцией и чрезвертельным переломом бедра (это тот самый прелом шейки бедра, который принято считать губительным для пожилых – прим. авт.). Мы ее полечили сосудистыми препаратами, чтобы лучше работал мозг, скорректировали показатели сахара в крови. Она стала лучше осознавать окружающее и ориентироваться, начала ходить – сначала с ходунками, потом с палочкой. Побыла у нас несколько недель, потом ее забрали родственники. Звонил, интересовался – чувствует себя приемлемо с учетом возраста и имеющихся заболеваний.
— Тогда конкретизируйте: пациенты паллиативного отделения – это кто?
— Самые тяжелые и по сути неизлечимые пациенты. Онкологические больные на последних стадиях. Пациенты с последствиями тяжелых черепно-мозговых травм. Больные пожилого возраста после инсультов, неходячие и требующие ухода. Или ходячие, но с деменциями, психоорганическими поражениями центральной нервной системы, те, за которыми нужен постоянный надзор и уход.
— Чем вы можете им помочь?
— Удлинить жизнь и улучшить ее качество.
— Ваша профессия такова, что Вы очень много знаете о том, как люди завершают земной путь. Как это происходит в отделении?
— Специфика такова, что это не случается внезапно. Есть время и возможность переместить пациента в отдельную палату и организовать определенное сопровождение. Все происходит спокойно и без боли. Человек начинает дремать, грезить: видеть умерших родственников или круговорот своей жизни. И постепенно просто угасает.
— А как насчет убеждения, крепко вшитого в наш менталитет, что близкому человеку нужно дать спокойно умереть дома, раз уж пришел его срок?
— Ключевое слово – спокойно. Онкологический больной, который кричит от боли, это спокойно делает? А лежачий инсультный больной с пролежнями, которые неизбежны, если за ним ухаживает человек без специальной подготовки и средств? А родственники, которые смотрят на эти страдания и не могут изменить ситуацию? Отмечу, для самого пациента, если он контактен, это добровольное решение. Если хочется вернуться домой, то так же, как и в другом отделении, можно оформить отказ. Но по имеющемуся опыту скажу, что те же пациенты после инсультов с деменцией предпочитают побыть у нас, потому что родственники, в основном, работают или живут отдельно. А здесь они постоянно общаются с сестрами, с санитарочками. И условия хорошие.
— Пребывание в отделение платное?
— Нет, бесплатное. Единственное, что можем попросить у родственников лежачих больных, это некоторые средства ухода. Если у них есть такая возможность.
— Чтобы человека госпитализировали в ваше отделение, пациенту должен быть присвоен паллиативный статус. Как это происходит?
— Да, человек должен быть внесен в электронный регистр паллиативных больных. Пациентов со злокачественными опухолями онкологи обычно сами вносят в базу данных без врачебной комиссии. В случае с неонкологическим больным нужно обратиться к участковому терапевту, он создаст врачебную комиссию, которая присвоит пациенту статус паллиативного и занесет в регистр.
— Это длительный процесс?
— На примере нашей поликлиники (поликлиники второй городской больницы – прим. авт.) могу сказать, что все это возможно сделать за день.
— А если совсем не понятно, с чего начать?
— Можно прийти ко мне на консультацию, я помогу. Или помогут коллеги из кабинета паллиативной помощи на дому.
***
Наше отношение к уходу из жизни обернуто в мистический страх и суеверия. Мы боимся говорить о смерти вслух, боясь ее накликать. Но сколько бы мы ни уворачивались, никому это не удастся. И никто не знает, какими будут последние дни. В этом смысле открытие паллиативного отделения в Коврове – это большой шаг в сторону прогресса и гуманности. Потому что не у каждого будет возможность уйти красиво, как в кино – с бокалом шампанского на берегу океана. Зато у каждого теперь есть возможность уйти спокойно и не теряя чувства собственного достоинства. Без стыда и боли. Без ощущения себя обузой близким. Не в одиночестве. Или наоборот – в желанном уединении. Эта история – про выбор. И про людей в белых халатах, которые делают так, чтобы он был у каждого до последнего вздоха. За что их стоит благодарить не только в день профессионального праздника.
Вера ПОЛЯНСКАЯ.
Фото Бориса НИКИТИНА.
