В ДК им. Дегтярева в конце мая состоялся премьерный показ военной драмы по повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие». Несмотря на жаркую погоду, оба дня зрительный зал был полон. Невиданное дело для любого театра, но не для «Вертикали», который собирает аншлаги. Это говорит о том, что молодежный театр популярен у ковровчан, что история пяти девушек-зенитчиц во главе со старшиной Васковым, которые вступают в неравный бой с немецкими диверсантами, для зрителей оказалась важнее загородного отдыха в выходные дни. Судя по многочисленным отзывам, спектакль задел за живое.
Максим Миронов:
– Браво, ребята! Одно из моих любимых произведений и поставлено в любимом театре! Вы лучшие!
Татьяна Щекина:
– «Вертикаль», браво! Ваши спектакли – до мурашек, до самой глубины души. «Зори» – не исключение! Спасибо актерам за эмоции – очень ярко, пронзительно и профессионально. Два часа на одном дыхании. Я восхищаюсь всеми вами!
Армен Талыков:
– Это жесть! Такое нельзя показывать людям… с накрашенными глазами. Минут десять сидел на балконе и ждал, пока жена и дочь приведут себя в порядок и можно будет спуститься в фойе. А там все такие же зареванные! Огромное спасибо за пережитые эмоции. Девочки все были неотразимы, но Серега Ракитин!!! Он не просто «влез в сапоги героя», он прожил эту роль на сцене. Лично я поверил и проникся. Но малыша, конечно, никто не переиграл…
Ольга Борисова:
– Трудно было представить, как в рамках небольшой сцены можно поставить и сыграть огромное произведение. Превзошли все ожидания. Море слез и мурашек. Браво артистам и режиссеру!
Татьяна Исаева:
– Пронзительно. До слез. Эмоции зашкаливали. Полная тишина в зале. «Вертикаль», это лучший спектакль из всех, что я смотрела… До сих пор под впечатлением!
Приятно читать восторженные отзывы зрителей о новой работе молодежного театра. Однако зададимся одним-единственным вопросом: в чем феномен повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие»? Известно, что к ней обращаются профессиональные и любительские театры, снимают фильмы кинематографисты разного уровня (существует даже китайская версия). Что думает по этому поводу руководитель и режиссер «Вертикали» Евгений Соколов?
– «А зори здесь тихие» – повествование не только о войне, о тихой жертве ради спасения Родины, – считает Евгений Валерьевич, – это глубокая, трогательная история о жизни и смерти, о любви и надежде, о смысле истины и веры. Это возможность задуматься о ценности каждого момента в жизни… По большому счету – это своеобразный русский культурный код.
Интересно, что повесть «А зори здесь тихие» основана на реальном эпизоде войны, когда семеро солдат (мужчин), после полученного ранения служившие на одной из узловых станций Кировской железной дороги, не дали немецкой диверсионной группе взорвать железную дорогу на этом участке. В живых остался только сержант, командир группы советских бойцов, которому после войны вручили медаль «За боевые заслуги». Писатель уже начал работать над повестью. А потом вдруг придумалось – «пусть у моего героя в подчинении будут не мужики, а молоденькие девчонки. Женщинам ведь труднее всего на войне. Их на фронте было 300 тысяч, а тогда никто о них не писал…»
Начисто переписав реальную историю, географию и тактику войск, Борис Васильев создал гениальное лирико-трагическое повествование (за что в 1969 году ему была присуждена Государственная премия) о том, как хрупкие девушки вступают в смертельную схватку с крепкими, обученными убивать мужчинами. Пять девушек, девочек, тех, чьи жизни были еще впереди. Были – и не случились. У каждой из них — своя судьба. Об этом очень подробно и увлекательно рассказано в повести. Замужество и материнство смогла испытать только одна из них – Рита Осянина. Остальные семейного счастья так и не узнают. Ни красавица Женька Комелькова, которую «жалко в солдатскую форму упаковывать», так хороша. Ни основательная и надежная Лизавета Бричкина. Ни Соня Гурвич, интеллигентная девушка из еврейской семьи, читающая вслух Блока. Ни самая младшая из них сирота Галя Четвертак, безудержная фантазерка и романтик. Гибель каждой героини символизирует разрушенные мечты, несбывшиеся надежды. Автор подчеркивает неестественность войны для женщины, призванной давать жизнь, а не отнимать ее. Видимо, по этой причине, режиссер-постановщик Евгений Соколов, раскрывая образы девушек-зенитчиц, акцентирует наше внимание на судьбе Риты Осяниной (актриса Валерия Ляпахина).
Звучит вальс Дмитрия Шостаковича, танцующая пара напоминает нам о довоенных событиях. О том, как на школьном вечере Рита встретилась с красным командиром-пограничником, старшим лейтенантом Осяниным, как недолго развивались их отношения, как вскоре она вышла за него замуж и родила сына. Нужно ли говорить о том, что «более счастливой девушки просто не могло быть»…
Именно с этого эпизода на глаза невольно наворачиваются слезы. И непонятно, что тому виной: потрясающая музыка или осознание того, что счастливой судьбе не суждено было продолжиться. Старший лейтенант Осянин погиб на второй день войны, в утренней контратаке. Так что, к войне у Риты имелся свой личный счет. Она и на фронт пошла ради того, чтобы отомстить за смерть мужа и защитить сына. Это к нему, трехлетнему малышу, и тяжело больной маме бегала по ночам в город в нарушение устава Рита Осянина.
Введение в спектакль второй «сюжетной веточки» – появление на сцене маленького Альберта (так звали сына нашей героини), можно назвать удачным режиссерским ходом. И неважно, с какой целью это сделано: для создания динамики спектакля, для поддержания интереса к истории или увязывания с финалом, это было к месту. Малыш с первого выхода завладевает сердцами зрителей (актер Петя Иванов). Он с радостью принимает от Риты электрический фонарик и, довольный, убегает с подарком через весь зал. Все это время в фонограмме звучит «Колыбельная с четырьмя дождями» Станислава Пожлакова и Леонида Лучкина. Мало кому известная, щемящая музыка с проникновенными стихами сопровождает каждый выход маленького актера: «…И пою я тихо сыну днем и под луной: дождь бывает желтый, синий, серый, голубой…»
Оказывается, к людям приходят разные дожди…Рита искренне надеется, что на пути ее сынишки черного дождя не будет.
Трогательная колыбельная и ее последние слова невольно подводят нас к самому страшному, что должно произойти в спектакле. Возвращаясь из самоволки, Рита встречает в лесу двух крепких, прекрасно обученных диверсантов – «в пятнистых плащ-палатках, с автоматами на груди…», которых по факту оказывается шестнадцать. Зрителями вместе с Ритой овладевает страх. Этому восприятию способствует ставший напряженным авторский текст: «…Они пошли прямо на нее, неслышно ступая высокими шнурованными башмаками по росистой траве. Рита сунула в рот кулак, до боли стиснула его зубами. Только бы не шевельнуться, не закричать, не броситься напролом сквозь кусты! Они прошли рядом, молча, беззвучно, как тени» …
Младший сержант Рита Осянина доложит коменданту разъезда о встрече с немцами в лесу, и Васков примет решение снарядить отряд из пяти девушек-зенитчиц, которые по его разумению должны обезвредить двух диверсантов. Но прежде автор повести «А зори здесь тихие» и режиссер спектакля дадут нам временную передышку, добавив юмора в совсем несмешную историю. Это видно из диалога коменданта с Ритой Осяниной после ее ночного «путешествия»: «Что ты в лесу в четыре утра делала?» – «Просто по ночным делам». – «Для ночных дел я вам самолично нужник поставил. Или не вмещаетесь?» – «Знаете, товарищ старшина, есть вопросы, на которые женщина отвечать не обязана!» – «Нету здесь женщин. …Война идет, и покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем!»
А война тем временем распоряжалась человеческими жизнями, и судьбы людей переплетались причудливо и непонятно. Лиза Бричкина утонула в болоте, когда пошла за помощью к своим, чтобы сообщить о немцах. Соню Гурвич зарезал немецкий диверсант: она побежала за кисетным табаком для Васкова. У Гали Четвертак сдали нервы. Наблюдая за происходящим, она выскочила из-за кустов и попала под автоматную очередь. Женя Комелькова вызвала огонь на себя, защищая раненую Риту и Васкова.
И снова авторский текст произведения становится напряженным. Борис Васильев расставляет обычные вроде слова так, что они эмоционально, энергетически «цепляют» этим самым напряжением и заставляют размышлять. Напряжение чувствуют и актеры театра. После первой рукопашной Жени Комельковой, которая, как известно, всегда ломает человека, переступившего через естественный, как жизнь, закон «не убий», Васков удивляется: «Здоровенные мужики тяжко и мучительно страдали, пока на новый лад перекраивали их совесть. А тут ведь женщина по живой голове прикладом била, баба, мать будущая, в которой самой природой ненависть к убийству заложена…»
Однако зрители знают, откуда в Женьке эта злоба: немцы из пулемета расстреляли всю ее семью. Вопрос другой: оправдываем мы ее или нет. Писатель постоянно подкидывает нам задачки, которые нужно решить, а режиссер ненавязчиво вовлекает нас в предлагаемые обстоятельства. Женя погибла, уводя немцев от раненой Риты и Васкова (а как поступили бы мы?). Диверсанты ранили ее вслепую, сквозь листву, «…и она могла бы затаиться, переждать, и, может быть, уйти», – подводит нас к размышлению автор, – «но она стреляла, пока были патроны… И немцы добили ее в упор, а потом долго смотрели на ее гордое и прекрасное лицо».
Рита Осянина получила тяжелое ранение в живот и, не желая быть обузой, застрелилась из пистолета, оставленного ей Васковым (решительный поступок смелой и сильной женщины). А перед тем, как это сделать, она, не думая о себе, просит старшину позаботиться о ее сыне. Появление на сцене маленького Алика с игрушечным самолетом уже никого не удивляет, только в горле образуется ком, а слезы уже невозможно остановить…
Федот Васков – единственный из отряда, кто выжил в неравном бою. Раненый, измученный, оставшийся без руки, он не пропустит диверсантов «до Кировской железной дороги…». «Что, взяли?.. Взяли, да?.. – будет ругаться самыми черными, какие знал, словами старшина. – Пятеро девчат, пять девочек было всего, всего пятеро. А не прошли вы, никуда не прошли и сдохнете здесь, все сдохнете!..» В этом месте зал взорвется аплодисментами. И они будут адресованы не только Федоту Васкову, но и актеру театра Сергею Ракитину, убедительно сыгравшему свою роль.
Старшина Федот Евграфович Васков до конца жизни будет винить себя в гибели девушек, глубоко сожалея, что не смог их защитить. Он сдержит обещание: воспитает сына Риты как родного (свой сынок умер в детстве), и Альберт будет считать его своим отцом. Он станет офицером-ракетчиком, а спустя много лет приедет с постаревшим Васковым на место описываемых событий, чтобы установить мемориальную плиту в память о погибших зенитчицах. Так заканчивается повесть «А зори здесь тихие» у Бориса Васильева. Режиссер-постановщик театра «Вертикаль» Евгений Соколов предложил зрителям свою, жизнеутверждающую версию финала: прежний Васков с маленьким Альбертом возвращается на Воль-озеро, где от рук немецких диверсантов погиб девичий отряд. В руке малыша электрический фонарик (мамин сохранившийся подарок). Он направляет луч света в зал, на зрителей, тем самым утверждая: жизнь продолжается!
– Повесть «А зори здесь тихие» – замечательная, пронзительная, но не сценическая, – выскажет свое мнение Евгений Соколов. Как ни старайся, зрители будут сравнивать театральную постановку с одноименным художественным фильмом Станислава Ростоцкого и последующим ремейком. Скорее всего, не в пользу любителей. По этой причине он долго не хотел браться за спектакль. Был убежден, что военные действия, поставленные на сцене с ее техническими возможностями и средствами, будут выглядеть глупо и карикатурно. Поэтому, решившись в конце концов на постановку, режиссер свел войну и убийство героев к минимуму.
Он не стал перегружать спектакль излишними декорациями. Несколько предметов на авансцене и огромное бревно по центру, которое определяло разные места действия (в лесу или в деревне) – все, что увидели зрители в двух действиях спектакля. Евгений мог бы использовать свой излюбленный прием – проекционные декорации живописных мест Карелии, где происходило неравное сражение, но не стал этого делать принципиально, предоставив возможность зрителям включать воображение. Возможно, режиссер прав. В том же фильме Ростоцкого в цвете сняты только кадры довоенной счастливой жизни девушек, а эпизоды войны записаны на черно-белую пленку.
Небольшой любитель условностей, Евгений Соколов счел важным обеспечить артистов настоящим реквизитом тех лет. Форму, оружие, солдатские скатки, рюкзаки и даже телефон любезно предоставили руководители общественной организации «Наследники Победы» Сергей Мостовой и Егор Пухов, за что им любители-театралы безмерно благодарны. Отрадно, что действующий состав спектакля предварительно побывал в гостях у «Наследников» и получил от них полезные советы.
Добавим, что для всех актеров «Вертикали» тема Великой Отечественной войны является благодатной и волнующей. На вопрос режиссера, кто хочет участвовать в спектакле, все ответили единогласно. Представляем, как непросто было режиссеру распределить роли, в которых принято играть «по зову сердца», какие использовать приемы, чтобы задействовать всех участников коллектива.
Если в повести повествование ведется от лица автора, то в спектакле эти обязанности возложены на четырех рассказчиков. Именно они знакомят зрителей с местом действия и нравами обитателей 171-го железнодорожного разъезда, отрывками из жизни героев, воспоминаниями разных лет. Что позволило сохранить стройность и динамику спектакля.
Всего в премьерном показе приняли участие 26 человек. У Евгения Соколова не принято выделять актеров. По его мнению, проделана серьезная работа, в которой преуспел весь коллектив. Свою лепту внесли оформители сцены, художник по свету и звукорежиссер. Особая благодарность музыкальному редактору театра. А кому захотелось отдельной славы, тот получил ее в виде аплодисментов зрителей, возгласов «браво» и живых цветов от поклонников их таланта. Не поверите, зал приветствовал самодеятельных артистов, их руководителя и режиссера стоя. А в фонограмме все это время звучала песня «А зори здесь тихие-тихие» из репертуара группы Любэ: «…Нужно верить, любить, жить по правде, чтоб любила любимая, чтоб она тебя дождалась…»
Серафима ПАНТЕЛЕЕВА.
Фото предоставлены Евгением СОКОЛОВЫМ.
