Этот материал я вынашивала в себе неприлично долго. Обычно поговоришь с человеком и тут же начинаешь писать. А здесь — ну ступор какой-то. Пытаясь понять причину, в конце концов начала понимать: хочу написать его не просто для того, чтобы рассказать об одной непростой судьбе, а чтобы помочь. Помочь моей героине найти себя, найти точку опоры в жизни…
Девочку-подростка, по крайней мере мне так показалось при первом взгляде, я заприметила на одном из мероприятий в городском обществе слепых. Она играла на пианино, заполняя возникающие паузы. И в этом не было ничего удивительного. Пока… Пока пианистку не объявили, и она не встала на поклон. Девочка, а точнее — девушка, оказалась незрячая… Зовут ее Татьяна Рожкова.
После мероприятия она охотно согласилась на разговор. Миловидная, очень хрупкая, как цветочек. Отмечаю, что рассказывает о себе скупо. Очень сдержанна на эмоции. И именно в этот момент я поймала себя на мысли, что Тане не хватает общения. Передо мной — одинокая душа, стремящаяся к свету. Разговор цепляет. Пытаюсь разговорить девушку, понять ее. Но разве это возможно, когда ты видишь, а человек, сидящий напротив, представляет мир исключительно в темных тонах?
Татьяне 22 года, и она уже давно вышла из подросткового возраста. Два года назад, окончив Курский музыкальный колледж-интернат для слепых, вернулась домой, к родителям. И привычный для нее жизненный круг оказался нарушен. Началась затворническая жизнь. Да, есть семья, есть своя комната, где с помощью компьютера можно пообщаться с немногочисленными друзьями, послушать аудиокниги, сесть за фортепиано, позаниматься доступными домашними делами, изредка выйти «в люди» в общество слепых. И на этом список заканчивается… В 22- то года!
Таня родилась семимесячной и практически первые семь месяцев жизни провела в кювезе в областной больнице. Ее «донашивали»: она была на искусственном вскармливании, дышала подаваемым через трубочки кислородом. Как результат — осложнение, часто встречающееся у недоношенных детей, ретинопатия. Если говорить проще — поражение сетчатки глаз.
Когда родители забрали Танюшку домой, поняли сразу — у ребенка проблемы со зрением. Но пока проходили обследования, пока попали в столичную глазную клинику и цепочка сложилась, время было упущено. Московские светила провели лечение и на какое-то время остановили разрушительный процесс.
— Лет до шести у меня было «остаточное» зрение, через лупу могла читать, даже телевизор смотрела, мы много играли со старшей сестрой, — рассказывает о своей жизни Таня. — Но в какой-то момент меня накрыла темнота.
О том, что с дочерью случилось непоправимое, родители заметили по ее поведению: девочка перестала читать, интересоваться мультиками. Начался очередной этап борьбы за спасение зрения. В той же столичной клинике Тане сделали лазерную коррекцию, врачи давали всего 10% «на успешный исход», но не получилось. И в первый класс она пошла во Владимире, в специализированную школу-интернат для слепых и слабовидящих детей. Кстати, в этом семье помогло городское общество инвалидов.
Там-то учитель музыки и обнаружил у ковровской девчонки слух, посоветовал ходить в музыкальную школу. Ну как ходить? Это же невозможно тотально слепому ребенку, да еще одному! На помощь пришел папа, Марк Владиславович. Трижды в неделю он ездил из Коврова во Владимир, чтобы отвезти дочку на занятия. Через выходные родители забирали девочку домой. Именно в этот момент, насколько я поняла из разговора, связь с семьей начала потихонечку теряться. Винить здесь вряд ли кого-то стоит. Знаю еще такие истории. Как говорится, жизнь есть жизнь.
Таня росла, взрослела. Пришло время выбирать дальнейший путь. Она выбрала музыку, стала студенткой Курского колледжа-интерната для слепых.
Вспоминает, что дважды была в колледже на конкурсе, отметив для себя, что люди там работают очень добрые и отзывчивые. И настояла на учебе именно там.
Музыка во многом стала для моей героини определяющей. Ответ «почему» кроется в этой Таниной фразе:
— Если рядом нет близких, если мне одиноко, спасает музыка. И знаю, не только меня одну. Музыка создает настроение. По крайней мере, я так это чувствую. Очень люблю Шопена…
Во время учебы в Курске Таня активно участвовала в конкурсах, и не только российских, но и международных. Становилась лауреатом. Жизнь была наполненной и интересной. С родителями не виделась месяцами. Родных ей заменили педагоги, сокурсники. Домой она вернулась уже сформировавшимся человеком. Вроде бы самое время радоваться — наконец-то дома, но Татьяна оказалась вырванной из привычного жизненного ритма. И вот уже два года учится жить заново.
— По дому Таня многое делает сама, — рассказывает о дочери папа, Марк Владиславович. — И покушать может себе приготовить. Но она практически не ориентируется в пространстве. Только в помещении, где все ей знакомо. О том, чтобы самостоятельно выйти на улицу, и речи быть не может. Сегодня я ее глаза, если ей надо куда-то пойти, то только со мной.
И это стало серьезной проблемой. Просто гиперсерьезной! Не так давно Таня проходила реабилитацию в Волоколамске, в центре для слепых, училась ориентироваться в пространстве. Но пока это дается ей сложно.
На настроении и не только Танином, но и всей семьи Рожковых, безусловно, сказываются ковидные ограничения. Ведь можно было бы куда-то съездить всем вместе, у Тани, кстати, есть еще и младшая сестра Соня. Но в непростой эпидемиологической обстановке это сделать не так-то просто, поэтому все планы пока нарушены.
Еще два года назад моя героиня мечтала продолжить образование в Москве. Эта мечта так и осталась несбывшейся. Зато появилась новая: учить маленьких деток, имеющих проблемы со зрением, музыке. Правда, сбудется она или нет, зависит совсем не от Тани.
А еще очень хочется, чтобы в родном городе Танюша нашла родственную душу, друзей, которые помогали бы ей открывать Ковров, где-то даже себя. Да и самой Тане есть чем поделиться с другими.
Ирина НАЗАРЕНКО.
Фото Бориса НИКИТИНА.
