Кто-то любит долго рассуждать, сомневаться, прикидывать, а у кого-то все просто: Родина в опасности, надо идти ее защищать, нацизм вновь поднял голову – надо уничтожать нацизм…. Вот и наш герой – скромный житель поселка Мелехово Виктор Мончак — одним днем принял решение и, ничего никому не сказав ни дома, ни на работе, отправился в ковровский военкомат: «У меня в армии специальность была подходящая – санинструктор. Может, на что и сейчас пригожусь?»
В армии Виктор Мончак служил в Венгрии – стране, как тогда говорили, Варшавского договора… Понятно, что еще в советской армии. Вышло целых четыре года – с 1984 по 88-й: два года срочной и еще два года сверхсрочной службы. На срочной был танкистом, на сверхсрочке получил военную специальность санинструтора. Это значит, что Виктор умеет и раненого с поля боя вынести, и первую помощь правильно оказать…
После похода в военкомат Виктор прошел переподготовку и оказался на передовой… стрелком!
— Что говорить! – восклицает доброволец. — ТАМ любая специальность нужна… Я – стрелок, кто-то — снайпер, кто-то — танкист. Но и навыки санинструктора мне пригодились: крови, вида ранений совсем не боюсь. Уходя ТУДА, понимал четко: если потребуется, готов жизнь за победу отдать… Даже приготовился к этому. «Похоронные» деньги в банке снял, оставил жене, чтобы ей было на что меня хоронить.
О том, что едет добровольцем в зону СВО, Виктор сказал жене уже после похода в военкомат – поставил, как он говорит, перед фактом. Признается, испугалась, но против ничего не сказала…
— А на работе мои сослуживцы — я в мелеховском карьерероуправлении тружусь – так ничего и не знали. Жена потихоньку знакомым рассказывать обо мне стала. А так — зачем раньше времени говорить? Вдруг не получится ничего? Стыдно будет. Настрой настроем, но как себя в последний момент поведешь? Разные случаи были: некоторые выберут себе позывной «Рембо» или «Супермен», а потом, оказывается, кишка тонка – просят оставить их в России служить по контракту…
Виктор выбрал себе позывной «Магадан». И не случайно. Жизнь по России-матушке «побросала» его изрядно. Родился в Кировской области, затем семья решила переехать на север.
Виктор рассказывает:
— В Магадане среди моих одноклассников были дети из семей бывших полицаев, которых туда после Великой Отечественной войны отправляли пожизненно. Обычные были ребята, мы дружили… Даже когда наша семья уехала поближе к родственникам во Владимирскую область, я с некоторыми переписывался. С годами, особенно когда началась спецоперация, отношения с бывшими одноклассниками становились все хуже, недовольство с их стороны росло… Понятно, что больше мы не общаемся. А ведь я после армии и на Украину ездил во Львов, у меня там друг жил. Отношения с местными жителями были прекрасные…
Итак, из Магадана семья переехала в Ковровский район, в поселок Мелехово. Было это еще в 1980 году. Здесь Виктор окончил среднюю школу, поступил в училище на регулировщика радиоаппаратуры. Потом были армия, работа на Точмаше…
В 90-е решил ехать на заработки в родную Кировскую область, там и задержался. В Мелехово вернулся уже в 2010-м с семьей: женой и тремя детьми. Устроился работать в мелеховское ГУП ВКУ (Владимирское карьеруправление).
***
Еще «на гражданке» Виктор участвовал в работе районного отделения «Боевого братства», поскольку хорошо был знаком с его руководителем Евгением Ишутиным. Когда началась спецоперация, без сомнений ее поддержал безоговорочно, хотя не раз слышал и противоположное мнение.
— Но эти люди просто не понимают, что Украина заражена нацизмом! Я же имел представление, что там происходит. Друг уехал туда, неделю повоевал, и его ранили. Мы с ним много об СВО говорили… И как только объявили частичную мобилизацию, я решил идти в военкомат сам: знал, что по возрасту уже не подхожу и повестки не дождусь.
Виктор рассказывает: неделю готовил для себя вещмешок, хотя по факту выяснилось, что и не надо было: в армии выдали все, что нужно.
На дворе стояли первые дни октября 2022 года.
Подготовку проходил в Белгородской области. Многие помнят страшный теракт на одном из полигонов на Белгородщине, когда был открыт огонь по мобилизованным. Произошло это как раз в те дни, когда там находился и наш мелеховский доброволец. Но очевидцем ЧП он не был. На полигоне его ждала ускоренная подготовка, перед отправкой — благословение батюшки, и… он оказался «за ленточкой».
Воевал Виктор в районе Красного Лимана. Фронт был растянут на километры. В полку одновременно и кадровые военные, и контрактники, и мобилизованные, и добровольцы. Люди разного возраста, разных профессий, разных национальностей.
— ТАМ все просто и все равны, — вспоминает «Магадан». — И большие начальники с московских заводов, бросившие свои большие зарплаты, и режиссер у нас был, и следователь… Имен ни у кого нет — у всех позывные. Все оставили благополучную жизнь дома и пошли защищать Родину!
Условия для всех «на передке» одинаковые, непростые. Приходилось много лежать на земле. Грамотно обустроенные позиции, которые позволяют защитить и рассредоточить бойцов, так называемые «лисьи норы».
— Земля живая, стылая, – признается Виктор Мончак. — Она как будто все силы из человека вытягивает. А блиндажи – это скученность. Один раз снаряд в блиндаж залетел – семь человек собрали в одно ведро.
И так это горько и буднично прозвучало…
— Страшно? – спрашиваю Виктора.
— Да, страшно! — отвечает. — Потому что война есть война, хоть и спецоперация. Постоянная артиллерийская канонада и с одной стороны, и с другой. Все, кто ТАМ побывал, говорят, что к подобному звуковому сопровождению привыкаешь быстро. И я привык. Но вот к тому, что гибнут люди вокруг, разве привыкнешь?
— Украинцы тела своих убитых не забирают, — делится Виктор страшными подробностями. — Так и лежат по несколько месяцев. А «зеленка-то» (камуфляжная форма) у всех одинаковая, и оружие тоже – иногда можно спутать своих с чужими. Один раз при мне лишь предприняли атаку, чтобы забрать тела. Но продвинуться им мы не дали…
Связи с родными на передовой практически нет, интернет, понятное дело, отсутствует – современные привычные гаджеты под запретом. Бытовых удобств практически тоже нет, не до них.
Если отъехать на несколько километров от передовых позиций вглубь, в тыл, там уже можно и помыться, и поспать на походной кровати, и родным позвонить. Но, к сожалению, возможности «перекурить» (бойцы так называют недолгую передышку в тылу) у Виктора и его товарищей практически не было: за семь месяцев службы моему герою удалось сделать домой всего три звонка — успокоить жену, что живой, что все хорошо…
Хотя, конечно, понятие «хорошо» в данном случае относительное. Главное — жив, не ранен или ранение легкое, не болен, не пропал без вести, не попал в плен (против этой опасности граната всегда с собой). И для родных это тоже самое важное, остальное, как говорится, мелочи жизни.
— Отношения между людьми на передовой, я бы сказал, идеальные, — отмечает Виктор. — Все делают одно дело. И каждый в любую секунду — на волосок от гибели. Какие уж тут конфликты? Только взаимовыручка и поддержка. И настрой на победу, как бы тяжело не было…
Виктор рассказывает, что в основном вся его служба прошла в окопе, в той самой «лисьей норе», в перестрелке с дальнего расстояния… Но несколько раз ходил и в атаку, вступал в контактный бой. Бог миловал — ни разу ранен не был, а вот раненым товарищам помогать приходилось.
— Одному из бойцов ногу оторвало, я ему жгут накладывал – каждый из нас был в обязательном порядке им обеспечен. Главное, раненого с поля боя эвакуировать, потому что он не понимает ничего от боли, в шоке находится, кричит, что нога болит. А ее уже и нет. В феврале во время атаки я своего товарища потерял с позывным «Старик». Незадолго до этого журналисты Первого канала на наши позиции приезжали, так «Старик» им пояснения давал, а всего через несколько дней его не стало. Вместе с сыном там воевал. В том бою я и сам контузию получил. Грохот вокруг, а ты вдруг раз — и не слышишь ничего, меня землей засыпало, не пойму никак — живой или нет, Бога вспомнил.
После этого меня с передовой в запасной лагерь отправили, подлечили. Там-то и «перекурил», а потом — обратно, — улыбаясь говорит Виктор. — В мае демобилизовался по возрасту…
***
Возвращался домой с товарищами, у которых также закончился контракт. Все после пережитого стали, как родные, как братья. Вместе заехали почтить память погибших однополчан на свежие могилы в Москву, но сначала — в Белгородскую область. И только после этого – домой.
Первым делом попросил жену отправить по Интернету письмо с благодарностью директору школы, из которой к нам, на передовую, приходили детские письма.
— Вы даже не представляете, что эти письма значат для нас на фронте! Когда читаешь слова поддержки от детей, их пожелания победить, выжить, вернуться, мужиков на раз на слезы пробивает… Вообще хочу сказать огромное спасибо всем, кто собирал гуманитарную помощь, организовывал ее доставку на фронт. Народная поддержка для бойцов, воюющих ТАМ, очень многое значит! Люди помогали нам, кто чем мог: сгущенку, тушенку, сигареты слали в посылках. Я не курю, но вот сладкого хотелось всегда. Помню на день рождения, 20 ноября, друг подарил мне две конфетки. Радостно было…
Кстати, гуманитаркой наши бойцы помогали и местному населению, оставшемуся в ближайших к линии фронта населенных пунктах.
— Они там все очень бедные. Трудоспособное население уехало, остались одни старики, они-то голодные и прячутся по подвалам. Когда был на лечении, как раз часть гуманитарной помощи отвозили от российского командования батюшке в храм. Чем могли, помогали. В деревнях, откуда люди ушли, животных много осталось, они дичают. Поля неубранные стоят (правда, многое снарядами скошено), мышей много. Да много чего могу рассказать. И поляки-наемники против нас воевали. Поставят громкоговоритель, кричат, чтобы мы сдавались. Ну, а мы в ответ постреляли немного, — вновь улыбается Виктор.
Кстати, с первых слов было ясно, что мой собеседник — человек с чувством юмора и как будто слегка посмеивается и над опасностью, и над собой, прикрывая шуткой все трагические детали, страшный смысл своих слов.
В июле, накануне дня ветеранов боевых действий, глава администрации района Вячеслав Скороходов организовал круглый стол с земляками – участниками СВО. Виктор тоже в этой встрече участвовал. Встречался и со школьниками, говорил о любви к Родине, о том, что идеи нацистов нужно искоренять.
— У нас, слава Богу, «Боевое братство» в районе (руководитель Евгений Ишутин) отлично работает: хранит память о погибших героях, организует встречи с детьми и подростками, чтобы и они росли защитниками, собирает гуманитарную помощь – огромную работу проводит… В свою очередь, хочу пожелать парням, которые сейчас находят в зоне спецоперации, чтобы держались, знали, что родные их ждут с нетерпением, чтобы живыми остались! Да, тяжеловато продвигаемся, медленно, но вся Европа сейчас против нас — и у нас нет другого выхода, как ПОБЕДИТЬ!
Мария ТОМИНА.
Фото из архива Виктора МОНЧАКА.
