Так уж заведено: ко Дню медицинского работника «Знаменка» всегда готовит материалы о докторах. И чаще всего героями наших публикаций оказываются врачи, работающие в больницах и поликлиниках, амбулаториях и ФАПах. Но сегодня мне хочется несколько выйти за рамки привычного и познакомить наших читателей с Ириной Тарасовой, терапевтом Болотского психоневрологического интерната.
Об Ирине Анатольевне еще до личного знакомства я не раз слышала комплиментарные отзывы, и, естественно, она попала в поле много зрения. Ну, а когда совсем недавно от священника я услышала фразу, что самый страшный грех — это обидеть слабого, точно определилась, о ком хочу написать к профессиональному празднику медиков, ведь Ирине Анатольевне каждый день приходится работать с людьми с ментальными расстройствами. И ей, как никому другому, нужно обладать, помимо высоких профессиональных, еще и высочайшими человеческими качествами.
Из Красного Эха — в Красный Маяк
Ирина Анатольевна даже внешне очень похожа на правильного советского доктора. При этом в ней чувствуется строгость, требовательность, но одновременно с этим от нее идет человеческое тепло. Такому доктору точно можно довериться.
— Это сейчас я живу в Коврове, — рассказывает о себе Ирина Анатольевна, — а вообще-то мои родители из Гусь-Хрустального района, родились и выросли в одном поселке, но получилось так, что до войны друг друга не знали, познакомились лишь в 1947 году, когда папа пришел с фронта. Папа — Анатолий Федорович Пискунов, 1923 года рождения, мама — Екатерина Петровна, 1924-го. Люди этого поколения вынесли на своих плечах все тяготы военного и послевоенного времени. После войны папа работал на стекольном заводе «Красное эхо» в Гусь-Хрустальном районе. Мама в 1948 году окончила Ивановский медицинский институт. В том же году они поженились.
У мамы, кстати, до войны был жених. Он погиб под Сталинградом, и всегда, когда Валентина Толкунова пела песню, где есть слова «какой бы мы красивой были парой, мой милый, если б не было войны», она плакала…
В 1956 году папу перевели в Ковровский район, на стекольный завод в поселок Красный Маяк. Уехал он один, мы приехали к нему вчетвером через год. Нас у родителей было три дочки: старшая — Наташа, средняя — Катя, ну и я — младшая.
Врезался в память переезд в Ковровский район, хотя на тот момент мне было всего четыре года. Ехали мы на нескольких грузовых машинах лесом, в сундуке везли кота. Я всю дорогу причитала: Барсик задохнется, Барсик задохнется. Родители в итоге не выдержали, остановили машину и приоткрыли крышку сундука. Наш Барсик с перепугу сиганул в лес. Как сейчас вижу: папа бежит за котом, только подошвы туфель сверкают. Кота он так и не поймал…
Родители работали много, дома их почти не было. Отец Ирины Анатольевны, Пискунов Анатолий Федорович, около 30 лет возглавлял стекольный завод на Красном Маяке, мама, Пискунова Екатерина Петровна, — единственный на всю округу врач, работала в Красномаяковской амбулатории.
— Я до сих пор не люблю праздники, — признается Ирина Анатольевна. — Обязательно что-то да случалось. Мама ездила на вызовы и днем, и ночью. Домашние дела очень часто ложились на нас, детей.
8 марта… Мама затеяла печь пироги. У нас русская печка, пироги получались вкусные. Они уже были разделаны на столе, вдруг к нам приходят и говорят, что женщина рожает. Мама схватилась за голову, она роженицу просила уехать в больницу заранее, у той двойня. Кинула только: пироги допекайте сами — и побежала. Вернулась уже поздно. Какой там праздник… И так было постоянно.
Учитель? Нет — врач!
Глядя на маму, сестры вполне могли поставить крест на профессии врача. Но получилось по-другому. Из трех дочерей две в итоге стали докторами — Наталья и Ирина. Они, как и мама, окончили Ивановский медицинский институт. Другой дорогой пошла лишь Екатерина, окончившая Ивановский педагогический институт.
— Как ни странно, мама ни меня, ни Наташу не отговаривала, — продолжает рассказывать о себе моя героиня. — Ирочка, ты тоже будешь доктором? — спрашивала она у меня. А я глазки потуплю и молчу. Одна сестра тянула меня в математику, другая — в медицину. В последнем классе в зимние каникулы родители специально отправили меня в Иваново, чтобы я окончательно определилась с профессией. Наташа повсюду меня за собой таскала: и на лекции, и на практические занятия. И я поняла — буду учиться в медицинском.
Учеба, признается Ирина Анатольевна, давалась ей нелегко. Особенно первые три года. Но рядом была сестра, она училась на несколько курсов старше и помогала во всем. Эти годы их очень сблизили, сблизили настолько, что обе стали мечтать жить рядом. Но к этой мечте пришлось идти долгие годы.
Как и старшая сестра Наталья Шведова, Ирина Анатольевна выбрала специализацией педиатрию…
По распределению уехала работать на Белое море, в город Онега Архангельской области. Правда, ненадолго. Вышла замуж, муж доучивался в Ивановском медицинском институте, и ей не ничего не оставалось, как вернуться в город невест.
Работала там в 3-й детской поликлинике. Как только муж получил диплом, Тарасовы перебрались в Кострому, на родину супруга.
— В Костромской области мы прожили 23 года, продолжает повествование доктор. — С мужем мы повторили судьбу моих родителей: оба работали с утра до позднего вечера. Муж был анестезиологом. К дому скорая подъедет, фарами посветит, сыновья — их у меня трое — к окошку. Спрашивают, кого позвать — папу или маму. Зачастую вызывали обоих. Все держалось на старшем сыне: и печку топил, и младших кормил, за ними же и присматривал.
Случай из практики
В профессиональной судьбе Ирины Анатольевны было много случаев, о которых можно было бы рассказать на страницах газеты. Но в разговоре она упомянула именно об этом.
К ней привезли шестимесячного ребенка, который, не переставая, стонал от боли. Температура 37.1, ни кашля, ни насморка.
— Осматриваю ребенка и ничего не вижу, — вспоминает этот случай доктор Тарасова. — Маму стала дотошно расспрашивать о поведении малыша, о том, что он кушал. Сказала, дала яблочное пюре. Прошу медсестру готовить капельницу, а сама продолжаю пальпировать живот и, наконец, понимаю: у ребенка произошла инвагинация, проще говоря — заворот кишок. Может начаться некроз кишечника. Срочно вызвали скорую, отправили малыша в областную детскую больницу в Костроме, его успешно прооперировали. Вот ради такого результата я работала и работаю…
Главный врач
Когда началась перестройка, Ирина Анатольевна уговорила мужа переехать к ней на родину. Дети к тому моменту уже выросли, а здесь, на Красном Маяке, оставалась мама, хотелось ей помочь, она уже давно была вдовой.
Главным врачом в Красномаяковской амбулатории Ирина Тарасова отработала 20 лет. Лечила и детей, и взрослых, пройдя переобучение и став семейным доктором.
— Нашу амбулаторию отмечали в свое время как одну из лучших в области, — делится Ирина Анатольевна. — У нас был и аптечный пункт, и стоматологический кабинет, и процедурный кабинет, и физиокабинет. Вместе со мной работали акушерка, фельдшер, медсестра… Обслуживали мы не только наш поселок, но и близлежащие деревни.
Каждый день до шести вечера не выходили из амбулатории, суббота — тоже рабочий день. Тяжело было, но никто не роптал. Все любили и людей, и свое дело.
В 2007 году в амбулатории был сделан капитальный ремонт. Только работай, как говорится, и радуйся, но вскоре медицину стали оптимизировать.
Сначала нас присоединили к Иваново-Эсинской больнице, затем — к Мелеховской.
Какое-то время Ирина Анатольевна отработала главным врачом на Красном Октябре, продолжая обслуживать и Красный Маяк. А в 2012 году пришла в Болотский психоневрологический интернат, совмещая эту работу с работой в Ковровской районной больнице.
Болотский психоневрологический интернат
Что удивительно, до Ирины Анатольевны с Болотским психоневрологическим интернатом были связаны и ее мама, и ее муж. Оба здесь работали.
— В свое время мама была участковым терапевтом на Красном Маяке, все деревни в округе — ее, в том числе и поселок Болотский. Раз в неделю она ездила в интернат осматривать больных. Я тогда в садик ходила, но в тот день по какой-то причине в сад меня не повели, и вместе с мамой на дрожках я поехала в интернат. Располагался он в барском доме, вокруг дремучий лес, он произвел на меня сильное впечатление. Помню веранду с большими окнами, белые занавески, санитарок и медсестер в белых одеяниях. Кто бы мог подумать, что я сама буду здесь трудиться.
Круг замкнулся… У Ирины Анатольевны в подопечных снова оказались дети, только взрослые. Как и груднички, многие интернатовцы не могут объяснить, что у них болит, требуют повышенного к себе внимания и особой сердечности.
Ирина Анатольевна с теплотой в голосе говорит о своих подопечных. У многих из них не только проблемы со здоровьем, в том числе и психические, но еще и разрушенные семьи, а порой и жизни.
Но… И Ирина Анатольевна делает на этом акцент — это люди! Этими двумя словами в принципе все и сказано.
На мой вопрос — что главное в профессии врача? — Ирина Анатольевна ответила так:
— В нашей профессии мелочей нет! Любая мелочь может помочь поставить диагноз, а значит, спасти жизнь больного. Ну и брезгливости в ней не место.
Слова благодарности от Ирины Анатольевны прозвучали в адрес докторов Центральной городской больницы, где периодически лечатся интернатовцы из Болотского, и конкретно врачей — Александра Чащина, Ивана Дюдина, Андрея Федулина, Ольги Кузьминовой, а также медперсонала гастроотделения.
Ирина Анатольевна рано осталась вдовой, как и ее мама. Ни один из трех сыновей по стопам родителей не пошел, врачебную династию не продолжил. Но подрастают пятеро внуков, и кто знает — как все обернется.
Сейчас Ирина Анатольевна живет в Коврове. Осуществилась их с сестрой давняя мечта — квартиры находятся рядом, поэтому они часто садятся друг против друга на диванчик, пьют вместе чай и разговаривают. И медицина в их разговорах занимает не последнее место…
Ирина НАЗАРЕНКО.
Фото Бориса НИКИТИНА.
