— Первые 30 лет моей жизни – это Донбасс, а последующие 50 – Ковров. Сегодня мне уже 82… Нет, не так! Прекра-а-асные 82!
Разговаривать с Виталием Никифоровичем Водолазским – одно удовольствие. Мягкий, интеллигентный, в самом высоком смысле этого слова, красивый человек с отличным чувством юмора и добрыми, лучащимися глазами… До своего ухода на пенсию в 2012 году, «вторым» своим домом в Коврове он мог бы назвать КЭМЗ. Именно на этот завод, ни капли не сомневаясь, что едет в Ковров навсегда, молодой металлург Виталий Водолазский приехал после окончания Донецкого политехнического института. До этого за его плечами были уже и служба в армии, и металлургический техникум, еще раньше – послевоенное, но все-таки такое счастливое детство, и где-то, совсем на задворках памяти — черным пятном война…
Детство, юность, город миллиона роз
«Самолет летел на небольшой высоте. Голова летчика в черном шлеме поворачивалась то в одну сторону, то в другую. На крыльях отчетливо просматривались большие черные свастики. И взрослые, и мы, дети, с тревогой всматривались в небо в ожидании чего-то ужасного.
… хорошо помню взрывы снарядов – они приближались к нам все ближе и ближе. Моя мама изо всех сил бежала в укрытие. Одной рукой она придерживала мою старшую сестру, другой – крепко держала меня за локоть. Мне хорошо запомнились те усилия, которые я прилагал, чтобы не упасть в этом сумасшедшем беге. Укрытием был наш, наполовину врытый в землю, подвал…»
Эти воспоминания Виталия Водолазского были напечатаны несколько лет назад в одной из ковровской газет. Под ними не стоит подпись автора (на то есть причина). Далекий 1943 год, бои за освобождение Донбасса от фашистских захватчиков — мальчишке, который, спотыкаясь, бежит за мамой в подвал, исполнилось только четыре…
1945-й, мирное время. Большая дружная семья Водолазских живет на окраине Донецка в рабочем поселке Ларино. Вместе со старшим братом шестилетний Виталий впервые попадает в центр…
— Вы представляет себе Донецк? Это огромный, разбросанный город… Шахты, железные дороги – так как надо было вывозить уголь. В Советском Союзе Донецк был одним из самых благоустроенных по части железных дорог. Мы жили на окраине. А в тот год я вместе со старшим братом впервые попал в центр города – туда, где были многоэтажные дома. Своими глазами видел разрушенный после войны Донецк. В следующий раз оказался в центре только спустя десять лет – это уже был другой город.
О своей Родине Виталий Никифорович вспоминает с бесконечной любовью. Описывает красивый город-миллионник – город «миллиона роз», как его называли. Вспоминает людей: рабочих, шахтеров, металлургов. Когда-то «поднимать Донбасс» в эти места съехался народ со всей обширной территории Советского Союза.
Закончив школу и, как полагается донецкому мальчишке, металлургический техникум, молодой украинский паренек Виталий Водолазский сначала — по призыву Хрущева — едет «поднимать Целину» в Казахстан (тоже очень интересная работа и опыт), а после на три года уходит в советскую армию, впечатления от которой остались в памяти на всю жизнь.
— Это был 1959 год. Сначала меня направили в челябинское авиационное училище штурманов, где также учили воздушных стрелков-радистов. Подготовка – семь месяцев. Летали на самолетах Ил-28 (это реактивный прифронтовой бомбардировщик), прыгали с парашютом… Вы знаете, прошло столько лет, а те три года и сейчас высвечиваются ярким лучом!
Сама солдатская служба у Виталия Водолазского проходила в казахском городе Кустанае. В распоряжении воздушного стрелка-радиста (ВСР) – радиостанция и двуствольная пушка. Место стрелка в самолете – в хвостовой части, он ведет огонь по противнику. Опасная специальность. Во время войны стрелков-радистов в экипажах убивают первыми. Сегодня, спустя годы, Виталий Никифорович говорит:
— 600 ребят нас тогда подготовили. Думаю, Советский Союз готовился к войне. Когда я только завершил службу, в 1962 году грянул Карибский кризис. Отношения между нашей страной и США были обострены до предела. Штаты разместили свои ракеты в Турции, мы – на Кубе, и если бы тогда мирно договориться нашим странам не удалось, думаю, я полетел бы на своем Ил-28 в сторону Америки с подвешенной к самолету ракетой. В военкомате после демобилизации мне четко поставили задачу: оставаться всегда в поле зрения.
Несмотря на армейские успехи, наш герой решил не посвящать свою жизнь авиации (хотя и возможности такие были), а поступать в институт. Еще солдатом он прошел подготовительные хрущевские курсы для срочников, мечтающих о высшем образовании.
— Не особо они мне пригодились – я в школе учился неплохо, и техникум уже был за плечами. Но пройти было надо, чтобы меня отпустили заранее на экзамены. Поступил в своем родном городе в политехнический институт – крупный, интернациональный: у нас и вьетнамцы учились, и те же кубинцы… Окончил его. Практику проходил и в Горловке, которая сейчас на слуху, и в Мелитополе. А перед самым дипломом меня направляют в Ковров.
В Ковров — навсегда!
Первый шаг в тот город, который стал для моего героя судьбой, был сделан им летом 1967 года.
— Меня сразу покорила природа: Клязьма, богатые грибами леса. На Донбассе природа другая. Понравился и завод. Жили материально тогда небогато, снабжение было неважным, но, несмотря ни на что, завод строился: создавались новые цеха, корпуса, производства. Когда прошли положенные три месяца, я уже понимал: приеду в Ковров навсегда.
На каникулах к своему студенту с проверкой приехала руководитель дипломного проекта Нина Ивановна Губенко, ветеран Великой Отечественной войны. Познакомилась с заводом, с городом. Виталий Никифорович вспоминает, как заволновалась Нина Ивановна, когда оказалась возле памятника Василию Алексеевичу Дегтяреву на ул. Абельмана, как низко поклонилась и от души поблагодарила знаменитого конструктора на украинском языке.
В Коврове Виталия Водолазского приняли хорошо. В свою очередь, и он себя показал. Через пару лет его назначили первым заместителем главного металлурга КЭМЗ.
— Постоянные разъезды: Москва, Ленинград, десятки других городов Союза. Министерства, институты. Это только одна сторона. Помню Харьковский институт ядерной физики – про него тоже сейчас говорят. В этом институте работал когда-то выдающийся ученый Лев Ландау, один из создателей ядерной бомбы. Впечатлений от этих лет на заводе много! Шутка ли – более полувека… Я отвечал непосредственно за работу цеха термической обработки и за участок сварки. Каждый год предприятие осваивало тогда по несколько изделий, каждое из них поступало к нам в металлургическое производство, термически обрабатывалось, покрывалось металлическим сплавом. Нюансов много, заказчиком нашим было Министерство обороны, требования к качеству высочайшие.
Виталий Никифорович признается: всегда любил свою работу…
— Со временем не считались – выходной не выходной, — говорит он.
Хорошо помнит Виталий Водолазский четырех директоров, начиная от Василия Варначева. А вот из непосредственных начальников рассказывает только про одного — главного металлурга завода Виталия Савельевича Крюкова.
— Значительную роль он сыграл в моей жизни. За долгие годы создал такой коллектив, который мог решать любые производственные задачи. Постепенно мои отношения с Виталием Семеновичем переросли в дружеские, мы во всем с полуслова понимали друг друга, и никогда у нас не было ни в чем разногласий. Считаю присвоение Виталию Савельевичу звания «Заслуженный металлург России» абсолютно заслуженным. Его уход из жизни стал для меня личной трагедией.
Привыкший всю жизнь болеть душой за завод, и сегодня Виталий Никифорович за него переживает. И есть от чего: отдела главного металлурга больше нет, оптимизация…
— Очень надеюсь, что новое поколение технологических служб металлургического производства не подведет завод, которому я отдал свою жизнь, — говорит он.
Сегодня уже не боюсь!
Рассказывая про главных в своей жизни людей, Виталий Никифорович не раз и не два упоминает Абрама Семеновича Плоткина, известного писателя, заслуженного юриста, ветерана Великой Отечественной войны, почетного гражданина нашего города. В первые же минуты знакомства с гордостью показывает мне дарственную надпись на книге: «Водолазскому Виталию Никифоровичу — человеку, в которого верю, другу моему»:
— С Абрамом Семеновичем судьба свела меня в первые же годы работы в Коврове. Потом наши сыновья стали учиться в одном классе – в школе-гимназии №1. Смею говорить, что Абрам Семенович Плоткин мой самый лучший товарищ по жизни. К сожалению, в этом году исполняется 17 лет, как его нет…
С восхищением рассказывая о своем друге, мой собеседник вспоминает гостеприимную дачу в Любце, где всегда собиралось много интересных людей, вспоминает рассказы Абрама Семеновича о войне:
— Их было пять человек, которые 17-летними добровольцами ушли на фронт. Один из «пятерки» — друг и одноклассник Абрама Семеновича Виктор Морозов – они в школе сидели за одной партой. На фронте пути друзей разошлись. Абрам Семенович получил ранение под Старой Руссой, лечился, потом снова ушел на фронт. А Виктор Морозов… прошедший бои, переживший тяжелое ранение в руку, в декабре 44-го был зверски убит украинскими националистами.
Сегодня имя Виктора Морозова можно увидеть на мемориальной доске, которая находится на здании первой гимназии. На Западную Украину, в те места, где он погиб, Абрам Семенович однажды организовал поездку ковровских школьников – того самого класса, где учились их с Виталием Никифоровичем сыновья.
— Я – ребенок войны. Когда она закончилась, главная игра у нас, мальчишек, была «войнушка»… Я собирал осколки, они валялись на каждом шагу. Острые были, дети часто резали руки. И если мы кого-то недолюбливали, то самым оскорбительным было сказать: «Ну, ты, «бандеровец»!» Ненависть к бандеровцам у жителей Донбасса в крови! Вижу, что происходит сейчас на Украине. Об этом очень тяжело говорить.
В 2016 году Виталий Водолазский написал ту статью, под которой не стал ставить подпись. У него много родственников в Донецке с той же фамилией.
— Честно, боялся за их судьбу. Там, на Донбассе, все эти годы люди исчезали. А я сегодня не боюсь!
В той статье Виталий Никифорович не только поделился воспоминаниями далекого детства, но и провел параллели с сегодняшним днем:
«События на Украине имели развитие по стремительно отрицательному вектору. Больно было видеть репортажи с центральной площади Донецка. Когда-то эту площадь я ежедневно пересекал на пути в институт и обратно. Мне была знакома здесь каждая подробность. При просмотре телевизионных передач я невольно всматривался в лица демонстрантов в надежде увидеть знакомых…
Не меньшие переживания испытывал и мой сын. И зачастило в наших высказываниях слово «бандеровец». Этим словом мы обозначали всех, кто имел отношение к майдану, то есть к разрушению Украины. Тем событиям мы могли, к сожалению, противопоставить только эмоции…»
«Да, я оказался в стороне от этой, второй в моей жизни войны, — писал Виталий Никифорович чуть ниже, — но она рвет мое сердце тяжелыми и горькими переживаниями. За моих близких и друзей. За мой разрушенный красивый город роз. И непереносимо становится понимание того, что ты лично в происходящем на Украине ничего изменить не можешь. И горько сознавать, что в наш 21-й век дети Донбасса несутся в укрытия, повторяя тот сумасшедший бег моего детства…»
Сын моего героя Вадим, родившийся уже в Коврове, но воспитанный в любви и к родине своего отца — Донбассу, время от времени умудрялся пересылать родственникам небольшие деньги.
— Им полегче, и нам чуть спокойнее, — говорит Виталий Никифорович.
А в 2015-м году тайком от отца (рассказал только после своего возвращения) вместе с ковровским «Боевым Братством» даже предпринял поездку на Донбасс. Встретился с родными, друзьями, посетил места, где недавно шли бои, удивлялся опустевшим улицам…
— И сейчас он очень хочет поехать! Связи с родственниками пока нет, ДНР теперь новая страна на карте. Очень надеюсь, что в скором времени туда можно будет написать письмо.
Еще в той, давней статье, размышляя о судьбе Донбасса, о судьбе его жителей, сердца которых эта война рассекла пополам, Виталий Водолазский писал:
«Можешь ли ты, житель Коврова, представить себя в подобной ситуации? Сможешь ли ты смириться с такой личной судьбой? Предположить дальнейшее развитие событий на Донбассе? Я скажу: никогда Донбасс не согласится с той рассекающей границей! Никогда! Моя убежденность основана на хорошем знании менталитета и характера донецких шахтеров и металлургов».
Сегодня Виталий Никифорович не боится больше за жизнь своих родных и друзей. Да, их уже успела коснуться война: у одного племянника влетевший в окно снаряд разнес кухню – слава Богу, обошлось без жертв, люди были в другом помещении. Мужа внучатой племянницы таким снарядом убило. Среди родных есть те, кто с оружием в руках ушел защищать ДНР, потому что не захотели мириться с присутствием бандеровцев на своей земле, ведь «бандеровец» всегда было худшим из оскорблений.
Сегодня — Слава Богу! — появилась НАДЕЖДА. И хотя переживания за родных и близких, за «свой» Донбасс буквально разрывают сердце Виталия Водолазского, он верит, что на его Родину придет мир и этот мир несет Донбассу Россия!
Инна БУЛАТОВА.
Фото из архива Виталия Водолазского.
