Историка, наверное, можно сравнить с ловцом жемчуга. Он снова и снова ныряет в глубины веков, отыскивая и поднимая из них на поверхность драгоценные «жемчужины» новых знаний о прошлом: события, факты, судьбы людей.
На традиционных Рождественских историко-краеведческих чтениях в Коврове «Провинциальный город в истории России» вниманию слушателей были представлены те самые драгоценные крупицы истории, которыми расшито научное «полотно» необъятного прошлого нашей страны.
Конференция этого года посвящена знаменательной дате – 80-летнему юбилею Победы над фашистской Германией. Соответственно, и большое количество исторических изысканий было связано именно с Великой Победой, с тем, как советские люди – шаг за шагом – к ней шли. Не менее ценными можно назвать и работы, связанные с устройством малых и больших городов, о жителях, в чем-то таких же как мы, а в чем-то — других, но они жили, трудились, молились, создавали семьи, продолжали свой род, становясь той самой «связующей нитью поколений», протянувшейся до наших дней.
Доклад директора Ковровского историко-мемориального музея Ольги Моняковой был посвящен Русской православной церкви, сыгравшей свою роль в приближении Победы. Подвергавшаяся гонениям, но «подставившая и левую щеку», она вдохновляла на высокие подвиги во имя Отчизны многих и многих людей. Итак…
— К началу войны над Русской православной церковью нависла угроза полного уничтожения. В стране была объявлена безбожная пятилетка, в ходе которой советское государство должно было окончательно избавиться от религиозных пережитков, – так начала Ольга Альбертовна свой доклад.
Почти все, оставшиеся в живых, архиереи были отправлены к тому времени в лагеря, число храмов в стране насчитывало всего несколько сотен из десятков тысяч, работавших до революции. В первые месяцы Великой Отечественной войны храмы – в пылу антирелигиозного рвения – продолжали по-прежнему закрывать.
— К 1941 году во Владимирской епархии было закрыто 330 храмов. В Коврове и Ковровском районе к июню оставались действующими только две церкви: маленькая кладбищенская Иоанна Воина и церковь Успения Богородицы в с. Любец.
Но последнюю закрыли в конце августа 41-го – советское руководство в те первые дни не осознало еще, насколько для народа важна вера в таких обстоятельствах. Осознание, пусть вынужденно, но скоро придет.
— Несмотря на невыносимые условия существования, — продолжила Ольга Монякова, — в первый же день войны, Русская православная церковь проявила стойкость и мужество. 22 июня 1941 года Патриарший Местоблюститель, митрополит Сергий Страгородский написал и немедленно разослал по стране «Послание пастырям и пасомым Христовой Православной церкви». В нем, обращаясь к людям, он призывал защищать Родину. Послание было моментально разослано по всем сохранившимся православным приходам, и во всех храмах за богослужениями стали читать молитву «Об избавлении от врагов». В заключении послания были и такие слова: «Господь дарует нам Победу!»
Советское государство вынуждено было свернуть (к сожалению, временно) антирелигиозную пропаганду. В первые месяцы войны в стране началось движение, направленное на открытие церквей. Для этого в городах и селах верующие собирались на сходки, выбирали уполномоченных, которые ходатайствовали об открытии храмов. Преследования духовенства (также временно) прекратились, многих священников возвратили из лагерей.
— 4 сентября 1943 года состоялась судьбоносная встреча трех митрополитов, оставшихся на свободе: Сергия Страгородского, Алексия Симанского и Николая Ярушевича с Иосифом Сталиным. Было принято решение об избрании Патриарха, об открытии в стране духовных учебных заведений.
В результате при Совнаркоме был создан Совет по делам РПЦ. Его председателем назначен генерал-майор наркомата госбезопасности Георгий Карпов. На местах от имени Совета стали действовать уполномоченные по делам РПЦ. В Ивановской области (а Ковров в составе Ивановской области был до августа 1944 года) таковым уполномоченным стал П. А. Сергиевский. С конца 1943 церкви стали открываться все чаще. 28 ноября 43 года Совнаркомом было принято постановление, согласно которому, ходатайства верующих об открытии храмов рассматривались сначала местной властью, и только в случае их одобрения, уже пересылались в Совет. Всего в 1943-44 гг. туда поступило 5 777 заявок об открытии церквей, удовлетворены из них только 7 %.
— Местные власти не спешили давать разрешение. Они пользовались механизмом, отработанным еще в 30-х гг.: с одной стороны, вроде бы способствовали поддержанию духа наших солдат через верующих, а с другой, все равно ставили препятствия, — продолжила тему докладчик. — Тем не менее, руководство Владимирской епархии, которую в 1944 году возглавил епископ Онисим (Фестинатов), основное внимание уделяло восстановлению храмов.
После упорных прошений 7 апреля 1944 года – на Благовещение – во Владимире был открыт для богослужений Успенский собор. Всего, по сведениям информационного отчета уполномоченного по делам РПЦ, во Владимирской епархии с 1940 по 1944 гг. было открыто 25 церквей, в 45-м – 16, в 46-м – 10, в 47-м – 5, и после – ни одной. Уже не требовалось вдохновлять воинов на Победу, и антирелигиозная политика снова возобладала.
На 1 апреля 1947 года во Владимирской области функционировало 75 церквей, в Коврове и Ковровском районе – всего две. Это возвращенный церкви в 1944-м году Христорождественский храм, а также церковь Успения Божией Матери в Больших Всегодичах. Несмотря на подписанный документ, на деле открытие церкви в Больших Всегодичах «слегка» задержалось и состоялось только в 1946-м, благодаря помощи В. А. Дегтярева. А вот другому храму — Успения Богородицы в с. Любец — знаменитый оружейник, хоть и пытался, но помочь так и не смог.
Состояние религиозности населения в послевоенные годы хорошо характеризуются уже упомянутыми информационными отчетами Сергиевского, областного уполномоченного по делам РПЦ. Так, в 1946 году он писал, что вернувшиеся с фронта бойцы «не принесли ослабления религиозности», и даже напротив, наблюдается всплеск церковных венчаний, в том числе учительниц и вернувшихся с фронта большевиков. Нередкими были случаи, когда фронтовики принимали священнический сан (такой случай был и в Коврове – в 1950 г. священником Христорождественского собора стал фронтовик Иван Попов).
— При всем негативном отношении к церкви советская власть не могла не признать значительную роль духовенства в поднятии духа народа в годы войны. Оно не только рассылало послания, но собирало денежные средства на вооружение, танки и самолеты. Например, осенью 1941-го церковь Святого князя Владимира (г. Владимир) собрала средства на танковую колонну. В 1942-м Сталин прислал благодарность одному из священников за передачу в фонд обороны 100 тыс. рублей личных средств. Многое для сбора денежных средств сделал и глава Владимирской епархии Владыка Онисим.
Эти факты показывают, что война подняла на борьбу с врагом весь народ, и наша Русская православная церковь, несмотря на все гонения и преследования, в тяжкую годину была вместе с народом, — заключила Ольга Альбертовна. — И главным для нее была Победа над общим врагом!
Подготовила ИННА БУЛАТОВА.
Фото Бориса НИКИТИНА.
