Кажется, татарский язык — журчащий, певучий — создан был для того, чтобы петь. Настолько красивы переливы народных мелодий, в которых то ветер колышет высокие травы, то птицы звенят, то речка шумит…
Впервые голос ковровчанина Адельши Валиуллова я услышала на празднике, посвященном национальным культурам. Сильный, звучный, он — через музыкальный образ природы — передавал человеческие переживания и чувства, через звук — красоту народной души. После того, первого, было еще много праздников, много поводов услышать его красивое пение — Дни рождения города, например, Дни России… И почти всегда в концерте на Сенной площади звучали песни в исполнении Адельши Валиуллова — профессионального музыканта, певца, человека, чье творчество погружает слушателей в прекрасный, яркий, выразительный мир…
Одной из книг, которая произвела на меня сильное впечатление в детстве, стала повесть Короленко «Слепой музыкант». Еще тогда я задумалась: как почувствовать цвет через звук? Как через него познавать полноту и многообразие этого мира? И не только познавать, но и передавать это знание другим? Но если Петрусь из повести родился незрячим, то Адельша Валиуллов полностью потерял зрение в возрасте восьми лет. Рассказывает, что родился зрячим и здоровым. По словам родителей, в три года заболел гриппом, получил осложнение, постепенно начал зрение терять. Отец и мать всеми силами старались спасти ребенку «глазки»…
Адельша Даулетшинович вспоминает:
— Лечили меня сначала в Коврове, потом отвезли в институт Гельмгольца в Москву. Там, в детском хирургическом отделении, в общей сложности я перенес восемь операций на глаза. Но развилась глаукома… Не факт, что меня и сегодня получилось бы вылечить, а уж тогда, в 60-х… Сначала мне удалили один глаз, но было очевидно, что заболевание перейдет и на второй. И вот, в восемь лет я ослеп окончательно… И если в детский сад еще ходил в обычный, то в школу меня отдали уже в специализированную, во Владимире. Из-за больниц и операций попал я туда, когда мне было уже около девяти лет.
Семья Валиулловых жила в Мелехове и к искусству, можно сказать, не имела никакого отношения. Отец работал шофером на большегрузах, мама — учетчицей в карьероуправлении. Но при этом оба родителя красиво пели. Сынишке они купили небольшую гармонь, на которой тот с удовольствием подбирал понравившиеся ему песни тех лет.
— У нас в школе был замечательный преподаватель музыки — Юрий Хорев. Он в свое время окончил музыкальное училище в Курске. Все уроки пения, все кружки у нас вел. Я ходил к нему, куда только мог: и в хор, где меня и солистом ставили, и в духовой, и в эстрадный классы. Юрий Алексеевич был талантливым педагогом, сказал сразу: «Гармонь — не пойдет. Тебе нужно заниматься баяном». Познакомил меня и с другими музыкальными инструментами, с записью нот по системе Брайля. После школы, благодаря стараниям Юрия Алексеевича, мне была прямая дорога в Курское музыкальное училище.
Одним словом, Бог, забрав зрение, подарил мальчику силу духа, неиссякаемый интерес к жизни и яркий музыкальный талант.
***
Специализированное музыкальное училище для людей с нарушениями зрения в Советском Союзе было только одно — в городе Курске. Да что там в Советском Союзе, в мире! Аналог ему — только в Праге: Пражская консерватория имени Яна Дейла. Но так как она в последние годы от своего специализированного статуса отказалась, то сейчас остается только Курск.
— Поступил я с первого раза, легко. Несмотря на то, что в музыкальной школе никогда не учился, Юрий Алексеевич смог меня подготовить, — с благодарностью отмечает Адельша Валиуллов. — Пока учился, к нам делегация из Праги приезжала. Запомнилось: там студенты всех преподавателей называли «профессорами». Мы своих просто по имени-отчеству. А уровень преподавания был примерно один. У нас учились ребята со всего Союза: из Казахстана, Средней Азии, Белоруссии, с Украины, даже с ближнего зарубежья — из Монголии, например. Учиться мне очень нравилось, всегда повышенную стипендию получал, как сейчас помню — 18 рублей. В 1978 году окончил училище с красным дипломом, приехал в Ковров…
По диплому Адельша Даулетшинович — баянист-исполнитель, руководитель художественной самодеятельности, преподаватель детской музыкальной школы. Но, к сожалению, по специальности поработать ему пришлось очень мало. В музыкальную школу преподавателем не пошел сам — говорит, что незрячему сложно работать среди зрячих детей.
— Рядом с домом, где я жил, работали кружки художественной самодеятельности, — вспоминает он. — Были вакансии и хормейстера, и аккомпаниатора, но начальство почему-то с недоверием ко мне отнеслось. Может быть, из-за возраста подумали, что не справлюсь, слишком молодой. Одним словом, не удалось мне закрепиться в музыкальной сфере. И я пошел в УПП, проработал там более тридцати лет.
УПП — это учебно-производственное предприятие Всероссийского общества слепых, образованное в Коврове еще в 1946 году. Сначала на нем стегали матрасы и одеяла, делали чемоданы, а в конце 70-х, когда сюда пришел Адельша Валиуллов, предприятие уже переквалифицировалось: выпускало тросы управления к мотоциклам, мопедам, комбайнам и т.д. Был участок штамповки и участок сборки тросов. Наш герой работал сначала на первом участке, а потом очень быстро перешел на второй.
Но и музыку не бросал. У учебно-производственного предприятия был свой клуб, в нем он какое-то время и вел кружок баянистов.
— Аккомпанировал, у нас своя агитбригада была. Просто в художественной самодеятельности участвовал, пел. Наш ковровский хор УПП еще до меня получил высокое звание народного и, можно сказать, гремел не только во Владимирской области, но и в других регионах.
***
А в 2012 году, уже после ухода из УПП, в жизнь Адельши Валиуллова пришло «Вдохновение» — вокально-инструментальный ансамбль, организованный в ковровской школе искусств им. Иорданского.
— Там на домре занималась моя коллега по УПП Людмила Рубцова. Ее преподаватель Светлана Силинская и создала этот замечательный инструментальный ансамбль. Видимо, Людмила обо мне рассказала, и Светлана Леонидовна пригласила меня в ансамбль …
Адельшу Даулетшиновича во «Вдохновение» взяли солистом. Инструментальная часть ансамбля – фортепиано и три домры. Играли преподаватели: пианистка Эльвира Ахтямова, на домрах – Светлана Силинская и Екатерина Левошина. Третья домра – Людмила Рубцова. С «Вдохновением» Адельша Валиуллов проработал более двенадцати лет.
Ансамбль давал часовые концерты, играл, в том числе, в профилактории дневного пребывания на ул. Пролетарской, на ул. Сосновой, в местном отделении ВОС. Репертуар был самым разнообразным: народные песни, романсы, эстрада, причем не только российская, но и зарубежная. Адельша Валиуллов разучивал для выступлений песни на нескольких мировых языках.
Признается:
— Петь люблю не только на русском. Татарский язык мне родной, поэтому пою и на нем, и на близком к нему башкирском, и на крымско-татарском. В школе учил немецкий и мне кажется, он тоже очень музыкальный язык. Пою на английском, испанском, арабском, на славянских языках: белорусском, украинском, особенно на итальянском люблю.
Вообще, иностранные языки, наряду с музыкой, – одно из главных увлечений Адельши Даулетшиновича. Из истории помню, что раньше татары «толмачами» служили. Может быть, это врожденные способности к языкам?
— К изучению языков тянуло всегда. Считаю, что один из самых интересных, но при этом простых в освоении – эсперанто. Это искусственный международный язык, который изобрел польский еврей Людвик Лазарь Заменгоф в 1887 году, и до сих пор эсперанто пользуется популярностью. В эсперанто вошли слова восемнадцати основных диалектов мира.
Адельша Валиуллов тут же демонстрирует красоту эсперанто, который на слух похож и на французский, и на итальянский с испанским.
— Уверен, его нужно преподавать во всех школах как ступеньку к изучению других языков.
На эсперанто мой собеседник, если попросите, даже споет. Но на национальных праздниках в нашем городе, украшением которых всегда были проникновенные выступления Адельши Даулетшиновича, особенно востребованным оказался именно его родной татарский язык. Народная музыка – одна из лучших возможностей знакомства с культурой. Может, поэтому Адельша Валиуллов активно и в течение долгого времени участвовал в деятельности областного татарского национально-культурного центра «Бяхет».
— Макатдес Муртазин (руководитель центра. Прим. автора) меня приглашал. Ездил, выступал на концертах во Владимире, Суздале, Вязниках, Камешково, Кольчугино. Но сейчас эти поездки потихоньку сходят на нет, — говорит герой моей публикации.
***
Музыка и иностранные языки не являются единственными увлечениями моего собеседника. Среди других особое место занимает компьютер. А еще чтение журналов и книг. В последнем Адельше Валиуллову во многом помогает француз Луи Брайль.
Свою азбуку для незрячих он изобрел еще в 1825 году, между прочим, в возрасте 16 лет. В течение двух веков его изобретение остается востребованным. Лучше пока ничего не придумали! – музыкант показывает на высокие стопки толстых журналов, напечатанных шрифтом Брайля. С разрешения хозяина открываю один: точки, точки – шрифт, по-другому его так и называют — «шеститочие». Адельша Валиуллов чуткими музыкальными пальцами ведет по рельефу, тут же «переводя» группы точек в обычные слова.
Что же касается компьютера, то работу на нем Адельша Даулетшинович освоил еще в 2005 году.
— Николай Захаров, он был председателем нашей организации ВОС, предложил мне «горящую» путевку в Волоколамск, в Школу восстановления трудоспособности слепых (ШВТС). Сейчас она называется Центром реабилитации, но суть от этого не поменялась. Обучают там как элементарным навыкам: ориентировке, домоводству, так и разным профессиям, в том числе птицеводству, лозоплетению, автослесарному, сапожному делу. Там же учат работать и на компьютере. И я прошел обучение. Адельша Валиуллов включает компьютер, нажимает несколько клавиш на обычной клавиатуре – слышу, компьютер «заговорил», — это Катерина, речевой синтезатор. Давайте, я вам адрес электронной почты сейчас запишу…
***
В Волоколамске Адельша Валиуллов учился два раза. Первый — в 1981 году. Там же и с будущей супругой познакомился, Фатимой.
— Мы долго переписывались, потом по татарским обычаям совершили никях. С тех пор и живем, — продолжает рассказ мой собеседник.
С детьми у героя моей статьи не сложилось, а племянницы любимые есть: одна — в Мелехово живет, другая — в Казани. Очень теплые отношения поддерживает с сестрой, которая помогает ему во всем.
Хоть я и дома сейчас, но скучать не приходится. Вот, игрой на трубе увлекся!
Среди музыкальных инструментов, которыми владеет Адельша Валиуллов, фортепиано, гитара, баян, саксофон. Если надо, и на балалайке сыграет.
Знаете, я человек не публичный, — говорит он напоследок, — согласился на разговор лишь для того, чтобы люди знали: ограничения по зрению автоматически не означают ограничений в когнитивных способностях, в желании и возможностях учиться новому хоть каждый день. К нам же отношение часто неоднозначное со стороны зрячих людей. Помню, ходил к врачу на обследование, нужно было педали велосипеда крутить. Врач мне: «Вы же не сможете!» Возникает вопрос: почему не смогу? Наш бывший председатель Николай Захаров горными лыжами занимался. Есть пример, когда человек, потерявший зрение, прыгает с парашютом. Это Владимир Вшивцев — афганец, депутат Государственной Думы, член центрального правления ВОС. Павел Обеух, еще один известный незрячий, на параплане летает, дайвингом занимается. Были случаи, когда незрячие в составе группы зрячих людей восходили на самую высокую вершину Европы – Эльбрус. При желании — возможности для саморазвития есть. Но, с другой стороны, на бытовом уровне незрячие часто нуждаются в помощи. В том же магазине. Да, девушки-продавцы помогают — спасибо им! — но так специального сотрудника нет (и это понятно), иногда очень долго приходится ждать. Обыватель же редко приходит на помощь. Но это не жалоба, просто факт.
Одним словом, уместная помощь только приветствуется. Чтобы талантливым людям с особенностями здоровья — таким, как Адельша Валиуллов, было радостно и спокойно жить.
Инна БУЛАТОВА.
Фото из открытых источников и из архива Адельши ВАЛИУЛЛОВА.
