В первую очередь, я посоветовала бы прочитать этот материал противникам спецоперации на Украине и тем, кто надменно и свысока смотрит сегодня на вынужденных переселенцев из Донбасса и Украины. Хотя, уверена, он будет интересен всем. А расскажу я сегодня историю семьи Камыниных, которая вот уже два года живет в нашем городе, спасаясь на российской земле от войны, которая последние восемь лет полыхает на их родине — в Луганской народной республике.
МЫ — СЕПАРАТИСТЫ?
Когда мы договаривалась с Алиной и Геннадием о встрече, я абсолютно ничего о них не знала. Но уж очень хотелось поговорить с теми, кто не «из телевизора» знает о том, что происходит в последние годы на востоке Украины.
Оба оказались родом из поселка Михайловка, что в нескольких километрах от города Ровеньки в Луганской области. Оба бесконечно любят свой шахтерский край, но с маленькой оговоркой — довоенного периода, когда на Донбассе все было тихо, мирно, спокойно. Когда все говорили на русском и верили в светлое будущее. Но случился Майдан…
В 2014-м Алине было 22 года, а их общей с Геной дочке Танечке — два годика. Кстати, о Геннадии. Он — шахтер, как и многие мужчины на Донбассе, говорит с характерными для украинцев фонетическими особенностями. Как и большинство на Донбассе, не принял новую украинскую власть и пошел в ополчение.
— Начинали мы с того, что ружья приносили из дома, из военкомата — автоматы с просверленными стволами, — делится молодой мужчина. — Сооружали блок-посты, стояли на них с битами, палками, тяпками… У нас практически не было оружия. Но и тогда Донбасс обстреливался из гранатометов. Украина била по своим, по безоружным мирным жителям.
— Тогда, в 14-м году, я с трудом верила в происходящее – поддерживает мужа Алина.
— Казалось, что этого быть не может, что это сон. Вообще, когда война врывается в твою жизнь, это страшно…
Супруги Камынины на своей родине, на Украине, признаны сепаратистами, находятся в розыске, попав в списки на сайте «Миротворец». Геннадий числится боевиком незаконного бандформирования, а Алина с дочкой — его пособниками.
ЛЮДИ «НИКАКОГО» СОРТА
Во время нашего разговора мы коснулись многих моментов, и общей темой, конечно же, была война. Какие-то вещи я уже знала, а от каких-то просто замирало сердце. Ребятам пришлось заново проживать то, о чем им хочется забыть навсегда.
Алина так и не смогла понять, как они, жители Донбасса, стали на Родине людьми даже не третьего, а «никакого» сорта, где стариков лишили пенсий, молодых мамочек — пособий, людей — зарплаты. Главные кормилицы — шахты — позакрывались. Молодая семья перебивалась случайными заработками, Геннадий брался за любую работу, лишь бы прокормить семью. Питались, главным образом, с огорода. Месяцами со стола не сходила кукуруза. Взрослые-то ладно, а дети…
Алина с болью в голосе вспоминает «военные» моменты.
— Я находилась в огороде, когда увидела низко летящий военный самолет, до него, казалось, рукой можно было дотянуться, — делится она больным. — Оцепенела от ужаса. Подумала, ну все… Но обошлось. А потом узнала, что этот самый самолет прилетал обстреливать Луганск.
ЛНР, к слову, обстреливался постоянно. Алина с дочкой и бабушкой Ниной Ивановной укрывалась в подвале дома. И это было не раз, и не два, и не три…
— Поэтому искренне сочувствую жителям Украины, которые, как и мы когда-то, вынуждены сегодня прятаться в подвалах, — говорит Алина. — Но почему-то на наши страдания внимание никто не обращал. Действия России сейчас осуждаются Западом и Америкой, а на Украину, которая нас истребляла, закрывали и продолжают закрывать глаза.
Алина признается, что ее дочь Татьяна до сих пор при звуках самолета начинает смотреть по сторонам, чтобы найти место для укрытия. А девчонке всего ничего — девять лет.
ЭТО СТРАШНОЕ СЛОВО ВОЙНА
Среди знакомых Алины и Геннадия много ополченцев. Это молодые ребята, которые жили на соседней улице, в соседнем дворе. Совсем молодые пацаны, не пожелавшие мириться с украинским нацизмом. К сожалению, многие из них погибли.
Рассказывая о себе, Геннадий отмечает, что он казак. И для него дело чести защищать идеалы, в которые он верит. Обыденно рассказывает о том, как воевал ополченцем, раз в десять дней приходя домой на побывку. На отдых отводились сутки.
— Домой пришел — форму снял, автомат бросил, гранаты убрал — и спать. Но сон, как у сторожевой собаки. — Пока отдыхаю, жена быстренько почистит оружие, разберет его, смажет, снова зарядит.
— Да, да, пришлось и этому научиться, — подтверждает слова мужа Алина.
Геннадий вспоминает, как, начиная с 2014 года, на населенные пункты ДНР и ЛНР совершали набеги диверсионные украинские группы.
— Как ураган проходили по 5-6 домов, вырезая людей, как скотину. — Поэтому со мной всегда было оружие, чтобы можно было дать отпор.
Показывая разницу в отношении к людям, Геннадий привел в пример комендантский час. — Мы патрулировали территорию без оружия, только с нагайками. — Всегда входили в положение граждан. А «эти» что делали? За нарушение комендантского часа просто расстреливали. Без суда и следствия.
У нацистов на одежде, пояснил бывший ополченец, с одной стороны — эсэсовская свастика, с другой — сломанная ветка укропа и надпись «рабовластный», т. е. рабовладелец. И эти люди якобы пришли на Донбасс, чтобы защищать мирных жителей…
Да они заходили в любой поселок и то, что нравилось, забирали: те же машины. Кованые ворота снимали, заборы…
Я с пацанами-ополченцами общался из Донецка, так они рассказывали о диверсионной группе, которая зашла на окраину города, и сначала ее бойцы изнасиловали мать и дочь, а потом распяли их на рекламном щите. И думаете за что? За то, что муж и сын несчастной женщины были ополченцами. Как можно после таких фактов зверства спокойно относиться к украинским нацистам? По телевизору, конечно, такое не показывают.
А вот еще ужасающее свидетельство нацистских злодеяний.
— Мне позвонили и сказали, что местные мальчишки торгуют боевыми гранатами, — говорит Геннадий. — Стали разбираться, откуда их взяли. Выяснилось, детвора нашла их в глубокой яме, прикрытой бетонными плитами, землей и травой. Оказался схрон оружия и боеприпасов. Вывезли оттуда четыре УРАЛа. Рядом — еще яма, но уже с полусотней трупов. И среди них не только военные, но еще дети и старики, и у всех пулевое отверстие в затылке. И это не единственное массовое захоронение на Донбассе.
Ну и что на это скажут те, кто ради сытой жизни и желания ежегодно рассекать по заграницам осуждают сегодня действия нашего президента и не испытывают ни малейшего сострадания к беженцам?
МНОГО НАЕМНИКОВ
Геннадий рассказывает, что на «той» стороне в Донбассе воюют не столько украинцы, сколько иностранцы.
— Мы как-то в разведку пошли, встали перед блок-постом, начали его обстреливать. Смотрим в бинокль, кто-то ползет. Оказалось, негр. Он догола разделся и пытался в темноте уйти. Взяли его, попытались говорить с ним по-английски, а он ни слова не понимает. Так и не поняли, на каком языке разговаривает.
Под Луганском был сбит украинский самолет, пилотом оказался англичанин. Рассказал, что прибыло их человек двадцать полетать над Украиной. И каждый такой полет над Донбассом уносил жизни мирных жителей. И таких историй было немало…
СПАСИБО БАБУШКЕ ОЛЕ
В Ковров Камынины попали благодаря родной сестре своей бабушки — Ольге Ивановне Исаевой. Ольга Ивановна — супруга Дмитрия Александровича Исаева, имя которого в нашем городе знают многие. Он участник Великой Отечественной войны, полковник милиции в отставке, Почетный гражданин города. Когда мужа не стало, Ольга Ивановна (она сама родом из Донбасса) начала звать внучатую племянницу с семьей в Ковров.
— Года два нас уговаривала, — говорит Алина. — Мы долго не решались ехать, все-таки дома все свое, родное. А потом я подумала: какое будущее ждет нашу дочь на Донбассе? И решилась. Приехали мы сюда в августе 2019 года.
Буду благодарна бабушке Оле до конца своей жизни. Она купила нам квартиру, позволив начать жизнь с чистого листа.
Мы потихонечку осваиваемся, оба работаем, дочка ходит в школу. У нас все хорошо!
Кстати, до приезда в Ковров ни Алина, ни ее близкие в наших местах не были. Так что каждый день открывают для себя город.
— Вы бы видели наш первый мирный новый год в Коврове… — На Донбассе салюты запрещены, когда мы их здесь увидели, с Таней аж прослезились. Вот это было счастье!
ДОНБАСС БЛАГОДАРЕН РОССИИ
Чего скрывать, наше общество раскололось сейчас в оценке проведения спецоперации на Украине, поэтому не могла не спросить у Камыниных, как они к ней относятся.
— Гордимся! — с теплотой в голосе говорит Алина. — Если бы сейчас находились на Донбассе, радовались бы вместе со всеми приходу русских. Вы единственные, кто нас поддерживает все восемь лет. Жители Донбасса благодарны за это России. Мы не раз получали от вас гуманитарную помощь.
— Те, кто в чем-то сомневается, могут недельку пожить на Донбассе, и их отношение к происходящему сразу изменится, — говорит на полном серьезе Геннадий. — Многим выдержать ту жизнь не под силу. Сейчас вот Россия освобождает Украину от нацистов, мирных жителей никто не трогает, а по Донбассу Украина бьёт без разбора, для неё жизни людей — ничто.
— Меня поражало, как украинское общество настраивают против русских, — продолжает Алина. — Там русофобией пропитаны не только взрослые, но и дети, подростки. Даже не верится, что когда-то мы жили единой страной. Украина напрочь забыла, какой ценой далась победа в Великой Отечественной войне, сколько жизней пришлось за нее заплатить. А теперь фашизму там салютуют. Это невыносимо…
Алина, несмотря на молодость, научилась ко многому относиться философски. Кому-то не нравятся беженцы. Эту позицию принимает. Да, есть такие люди. Зато гораздо больше тех, кто готов поделиться последним, чтобы поддержать попавших в беду людей, и именно на них ориентируется теперь уже гражданка Российской Федерации Алина Камынина.
Несмотря ни на что, она с ностальгией вспоминает свой дом, земляков. Родину, которую по-прежнему любит и по которой скучает. Но надо жить. Жить дальше…
Ирина НАЗАРЕНКО.
Фото Бориса НИКИТИНА.
