Ночь 26 апреля 1986 года была самой обычной для жителей нашей страны. Люди мирно спали, не подозревая, что в Украинской СССР на Чернобыльской атомной станции в 1 час 23 минуты катастрофой закончились испытания четвертого энергоблока. Катастрофой, которая изменила и покалечила судьбы миллионов советских людей.
Долгое время о происшествии умалчивали, первое короткое сообщение о чернобыльской трагедии промелькнуло в ТАСС и в программе «Время» только 28 апреля. Именно тогда с загрязненных территорий началась эвакуация людей, а со всех уголков СССР в точку ЧС начали призывать военнообязанных.
В 2021 году исполняется 35 лет со дня страшной аварии на ЧАЭС. Годы идут, ликвидаторов становится все меньше. Из-за полученных доз облучения многие из них покинули этот мир совсем молодыми.
Из Ковровского района и Коврова на ликвидацию аварии в разное время отправились более 300 человек.
Накануне 35-летия со дня аварии мы встретились с Владимиром Тепаевым, одним из тех, кому пришлось рисковать собственной жизнью, спасая другие.
Владимир Иванович живет в поселке Мелехово, по профессии — сварщик и водитель грузовой техники. После срочной службы в армии долгое время работал водителем БелАЗ в карьероуправлении.
День, когда пришла повестка с красной полосой, Владимир Иванович хорошо помнит:
«Приехали на мотоцикле люди в военной форме в сопровождении милиции. Вручили повестку с красной полосой, забрали военный билет и паспорт. Отвезли в военкомат, затем во Владимир: медкомиссия, построение. Выстроили всех в ряд. Начали спрашивать, у кого сколько детей. Если трое – отпускали. У меня подрастали двое, оставили, – рассказывает ликвидатор.
Владимир Иванович не скрывает: все понимали, куда едут, хотя это долгое время держали в секрете. У каждого ликвидатора взяли подписку о неразглашении, и все шесть месяцев нахождения на ЧАЭС родные и близкие ничего не знали о месте пребывания сыновей, мужей и отцов…
Путь в зону катастрофы был не близок: добирались на электричке до Москвы, на поезде — до Курска, где уже переоделись в военную форму. Далее — Киев и село Ораное в 30 км от атомной станции.
Владимир Иванович не раз задавался вопросом: почему выбрали именно его, ведь он не служил в химических войсках? Ответ оказался на поверхности — в зоне загрязнения, как воздух, необходимы были водители.
Владимир Иванович сел за руль АРС-14, перевозил воду. Бывал и на самой станции.
«На станции был две недели: снимали зараженную землю, бетонировали, увозили. На месте выдавали респираторы «Лепесток», они очень похожи на те, что носим сегодня в условиях пандемии. Отработаешь свое – идешь помыться, переодеваешься в чистую одежду», — делится воспоминаниями Владимир Иванович.
В зоне станции военнослужащие, конечно, получали наибольшее количество облучения. От дезорганизованности командного состава приходилось и страдать.
«Был в моей практике такой случай: послали на очистные сооружения за станцию. Приехал туда, мне должны были дать напарника — химика, а никого нет. Лишь в химзащите стоит разведчик (измеритель радиации) и говорит: «Уезжай отсюда, солдат, здесь 8 рентген в час».
Даже в 30 км от станции, в селе Ораное, где базировалось подразделение Владимира Ивановича, был высокий радиационный фон.
«Поедешь на реку заправлять машину водой, а там рыба плавает вся красная, без чешуи. Последствия радиации, — рассказывает ликвидатор».
Несмотря на радиацию, которая была повсюду, по воспоминаниям Владимира Ивановича, «заставляли строевой ходить по полю, пыль поднимали и эту же пыль глотали».
Доводилось Владимиру Ивановичу бывать и на знаменитом в социальных сетях могильнике техники. Снимали дверь с заброшенной машины и ставили на свою, пострадавшую в ДТП: «Не будешь же ездить без двери?» — продолжает ликвидатор свой рассказ.
На вопрос — было ли страшно? — Владимир Иванович ответил так:
«Молодой был, бесстрашный. Родина позвала, значит, так надо. Люди и до меня в каких только переделках ни были. Ничего, вот жив до сих пор. И слава Богу!»
Срок сборов был рассчитан на шесть месяцев, но это был сугубо индивидуальный показатель, все зависело от полученной дозы облучения. С дозой в 25 рентген отправлялись сразу в госпиталь. Владимир Иванович получил дозу облучения в 21,6 рентген.
При увольнении наш земляк получил почетную грамоту и чуть больше тысячи рублей. Признается: на память прихватил домой погоны, но, испугавшись за детей, уже дома от них избавился.
В конце беседы захотелось задать Владимиру Ивановичу еще один вопрос. Пусть на тот момент от него мало, что зависело, и он как истинный гражданин своей страны подчинился приказу. Не жалеет ли о проведенных месяцах в Чернобыле?
«Нет, не жалею. Кому-то надо было, если бы был не я, поехал бы кто-то другой. Я не знаю, как вам объяснить. Но не дай бог начнется война, и каждый пойдет за своего ребенка, за жену, за внучат. У меня восемь внучат, мне 61 год, но я и сейчас за них пойду! И там была война, война невидимая. Зайдешь на станцию, а воздух гудит. Как будто звон повсюду и грибы белые растут»…
Вот такие они, наши герои…
Александра ТЕПЛОВА.
Фото из личного архива.
