— Аня, а ты еще помнишь Надежду Михайловну Семенову, своего учителя по сольфеджио и музыкальной литературе? — спросила я у дочери, собираясь к педагогу на интервью.
— Конечно! Строгая была, но справедливая. И, кстати, всегда называла меня Ирой. Передавай ей при встрече привет…
То, что Надежда Михайловна называла дочь моим именем стало для меня откровением. Просто раньше об этом как-то не заходил разговор. Но в этом не было и ничего удивительного. Ведь я сама когда-то была ее ученицей.
Повод для нашей встречи оказался весомее некуда: Надежда Михайловна совсем недавно отметила личный юбилей. Нахлынули воспоминания…
Стала подсчитывать. Когда в 1976 году я пришла в подготовительный класс музыкальной школы №1, Надежде Михайловне было всего… 25 лет. Совсем девчонка — сказала бы теперь уже с высоты своего возраста. А тогда она казалась мне взрослой. И тоже, как и дочери, строгой. Но я очень ее любила, хотя сольфеджио давалось мне совсем нелегко.
Всплыла и цифра «9» — номер кабинета, где у нас проходили сольфеджио и музыкальная литература. И, если честно, была крайне удивлена, что не ошиблась с цифрой, когда вновь пришла в родную музыкальную школу, с которой связаны восемь лет моей жизни.
Здесь мало что изменилось. Знакомая до боли лестница, все тот же «особый» запах…
Не успела я сделать несколько шагов по коридору, как услышала знакомый голос. Это была Надежда Михайловна.
— Ира, ты! — воскликнула она. Я тебя сразу узнала, даже в маске.
Было приятно… Надежде же Михайловне вообще можно было говорить комплименты каждую минуту… Такое ощущение, что время над ней не властно.
Проходим в «наш» кабинет. Она садится за рабочий стол, я — за парту. Мы снова учитель и ученица. И это спустя 45 (!) лет.
За час, что общались, я «дорисовывала» и «дорисовывала» портрет моего педагога.
Как оказалось, Надежда Михайловна пришла в музыкальную школу в 1971 году. И в голове сразу что-то «щелкнуло». А ведь это еще одна «круглая» для нее дата — ровно полвека как она преподает в первой музыкальной школе. И это единственное ее рабочее место.
— А как по-другому, если работа нравится! — тепло говорит Надежда Михайловна.
Теперь уже вспоминала она, я только слушала. Так вот первый рабочий день запомнился ей педсоветом. А спустя секунду Надежда Михайловна спохватилась и говорит:
— Ой, а еще казус маленький помню. Учительская раздевалка тогда находилась на первом этаже. Я пришла, вешаю вещи, а мне говорят: «Девочка, ты нее ошиблась?» Меня приняли за ученицу. Вот такой, совсем юной, начинала я свой профессиональный путь.
Кстати, кабинет №9 стал для Надежды Михайловны родным еще задолго до того, как она вошла сюда полноправной хозяйкой. Уроки сольфеджио для Нади Яковлевой(девичья ее фамилия) проходили здесь же. Как оказалось, она тоже окончила музыкальную школу №1.
Когда пришло время выбирать профессию, больше склонялась к техническим дисциплинам.
— Но решающее слово оказалось за мамой, — делится Надежда Михайловна. — Окончишь музыкальное училище, а потом иди, куда хочешь! Она видела меня лучше, чем я сама себя. Поэтому всегда говорю: родителей надо слушаться. Музыка оказалось «мое»… Окончила я теоретическое отделение с правом преподавать сольфеджио и музыкальную литературу. Могла — и фортепиано.
Надежда Михайловна замечает, что педагогом становишься далеко не сразу. А вот когда сама поднялась по одной профессиональной ступеньке, второй, третьей — припомнить не смогла. Кстати, коллеги считают Надежду Михайловну одним из лучших «теоретиков» в области.
— В подготовительном классе мы занимались по картонке с пуговичками, — вспоминаю момент «из прошлого».
— Это таблички. Мы нотки и ритм по ним выкладывали, — уточнила педагог.
При этом вышла из-за стола, подошла к шкафу и достала оттуда «раритет», чтобы показать мне.
— Мои ученики по ним и сегодня занимаются, — уточнила Надежда Михайловна. — Не хочешь вспомнить?
— Ой, боюсь! Как бы на двойку не нарваться, — смеясь, отказываюсь от предложения.
Надежда Михайловна не раз повторила в разговоре, что сольфеджио — сложный предмет. Здесь нужны логика, математика, тонкий слух.
Обратила внимание на то, что в музыкальную школу нередко приходят талантливые дети. Но «поцелованный» Богом в макушку без трудолюбия никогда ничего не достигнет. Нового, конечно, для меня она здесь ничего не открыла, просто поделилась многолетними наблюдениями за учениками.
— У меня учится Максим Нефедов, — продолжает рассказ. — Так вот начинал он очень слабо. И раскрылся. Занимался на аккордеоне, а два год назад увлекся фортепиано. Сейчас он играет так, как не каждый выпускник.
За годы работы Надежда Михайловна разработала свою авторскую программу, когда дети поют с показом движения. И она, как показало время, помогает развивать у ребенка абсолютный слух. Максим Нефедов тому пример. И не единственный.
В «копилке» Надежды Михайловны много всевозможных наград. Она сама, ее талантливые ученики неоднократно занимали первые места и даже Гран-при на теоретических олимпиадах. Самая престижная проходит в музыкальной школе при консерватории им. П. И. Чайковского в Москве. Именно на ней был замечен ученик 1-й музыкальной школы Егор Васильев, который стал ее воспитанником.
Сравнивая учеников «моего» и «нынешнего» поколений, Надежда Михайловна отмечает, что мы отличаемся, и сильно.
— Помнишь, какие задания я вам давала по музыкальной литературе: на размышление, на анализ. Мне нужно было, чтобы вы сами до всего докапывались. А сейчас, в век Интернета, делать это все сложнее и сложнее. Но я по-прежнему стараюсь. Интерес к профессии у меня не пропал.
Правда, призналась, что в последнее время появилось желание нагрузку несколько ослабить. Поэтому готовит себе смену, но совсем расставаться со школой и с делом всей жизни не спешит.
— Да и как с ней расстанешься?
Задавая «в воздух» этот вопрос, Надежда Михайловна начинает что-то искать в сотовом телефоне.
— Вот смотри, что написал мне в прошлом году выпускник в смс-сообщении: «Спасибо, Надежда Михайловна, за знания, за терпение и за понимание. Желаю вам поменьше таких оболтусов, как я. И еще счастья вам, здоровья, успехов в вашем нелегком труде. Отдыхайте!»
Когда-нибудь обязательно отдохну. И даже уже знаю как: у меня дома столько непрочитанных книг…
Ирина НАЗАРЕНКО.
Фото из архива Надежды СЕМЕНОВОЙ.
